"Торжество православия" или анафемы каждый год?

Начался Великий пост. Первое воскресенье Великого Поста носит название «Торжество Православия». Этот день был установлен в честь восстановления иконопочитания в 831 году, как раз в первое воскресенье Великого Поста. Вот как описывает это один византийский автор:

«Царица предложила святейшему патриарху Мефодию известить и собрать всех православных митрополитов, архиепископов, игуменов, клириков и мирян, чтобы пришли в Великую Церковь Божию с честными крестами и святыми иконами в первое воскресенье святого Поста.
И когда бесчисленное множество народа собралось, приходит и сам царь Михаил со святой и православной матерью своей Феодорой и со всем синклитом… соединившись со святым Патриархом, вместе двинулись от алтаря со святыми иконами и честным крестом и святым евангелием и пошли с литией до ворот дворца, так называемых Кентавриевых. И после долгой молитвы и сокрушенного многоплачевного и умиленного взывания Κύριε ελέησον 
(т.е. Господи помилуй) возвратились во святой храм для совершения божественной таинственной литургии с великой радостью и торжеством.
И таким образом восстановлены святые и честные иконы для почитания и поклонения в храме Божием. Благочестивые же самодержцы со всечестным и святым патриархом Мефодием и бывшими при нем тогда митрополитами и преподобными подвижниками постановили: ежегодно в первое воскресение святого Поста праздновать торжественно в Великой Божией Церкви сей святой и честной праздник, который и празднуется доныне. Иконы одновременно были поставлены и во всех церквах Константинополя» (Цитирую по Карташеву «Вселенские соборы»)

На самом деле, конечно все было не так просто  и благостно и после этого события начался период реакции. Так  по приказанию императницы Феодоры, павликанам было предложено на выбор: смерть или отказ об собственных убеждений. После отказа отречься, в провинцию Малая Асия, где было много павликан был направлены три полководца: Судал, Дука и Аргир. От рук императорских инквизиторов под пытками погибло около ста тысяч человек: «одних павликиан распяли на кресте, других обрекли мечу, третьих — морской пучине. Около десяти мириадов составляло число загубленных, их имущество было отправлено и доставлено в царскую казну».  (Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. — СПб.: Наука, 1992)

Чем же знаменателен этот день в современном православии? Прежде всего несколькими анафемами, которые провозглашаются в этот день в храме:

«Пленяющим разум свой в послушание Божественному откровению и подвизавшихся за него ублажаем и восхваляем: противящихся истине, если они не покаялись пред Господом, ожидавшим их обращения и раскаяния, если они не восхотели последовать Священному Писанию и Преданию первенствующей Церкви, отлучаем и анафематствуем.

1). Отрицающим бытие Божие, и утверждающим, что этот мир самобытен, что всё совершается в нем без промысла Божия, по случаю — Анафема!

2). Говорящим, что Бог — не дух, а вещество, также непризнающим Его праведным, милосердным, премудрым, всеведущим, и произносящим подобные сему хуления — Анафема.

3). Дерзающим утверждать, что Сын Божий не единосущен и не равночестен Отцу, также и Дух Святой, — неисповедающим, что Отец, Сын и Святой Дух — един Бог — Анафема!

4). Позволяющим себе говорить, что к нашему спасению и очищению от грехов не нужно пришествие в мир Сына Божия по плоти, Его добровольные страдания, смерть и воскресение — Анафема!

5). Непринимающим благодати искупления, проповедуемого Евангелием, как единственного средства к оправданию нашему пред Богом — Анафема!

6). Дерзающим говорить, что пречистая Дева Мария не была прежде рождества, в рождестве и по рождестве Девою — Анафема!

7). Неверующим, что Святой Дух умудрил Пророков и Апостолов, и через них возвестил нам истинный путь ко спасению, засвидетельствовав его чудесами, что Он и ныне обитает в сердцах верных и истинных христиан, наставляя их на всякую истину — Анафема!

8). Отвергающим бессмертие души, кончину века, будущий суд и вечное воздаяние за добродетели на небесах, а за грехи осуждение — Анафема!

9). Отвергающим таинства святой Христовой Церкви — Анафема!

10). Отвергающим соборы святых Отцов и их предания, Божественному откровению согласные, благочестно хранимые истинно-православной соборной Церковью — Анафема!

11). Поносящим и хулящим святые иконы, ихже святая Церковь — для воспоминания дел Божиих и угодников Его, ради возбуждения к благочестию на них взирающих, и для подражания им — принимает, и называющим святые иконы идолами — Анафема!

12). Теософам, еретикам, дерзающим говорить и безумно учить, что Господь наш Иисус Христос не однажды на землю сошёл и воплотился, но множество раз воплощался; а также и софианам — отрицающим, что истинная премудрость Отца есть Сын Его Единородный и вопреки Божественному Писанию и учению святых Отцов, ищущим иной премудрости — Анафема!»

paraklit.org/knigi/Ispovednicheskye/anafemi.htm

Собственно получается, что православная церковь в этот день публично отлучает практически всех россиян? Причем, слово «Анафема» поется дружно всем храмом. Ранее в этот список входили и всякие государственные преступники. Мазепа, Гришка Отрепьев, ранние православные реформаторы и другие. Чин анафемствования всегда был бременем на совести многих православных. Так Александр Николаевич Куприн в великолепнейшем рассказе «Анафема» описывает выбор совести дьякона во время богослужения по этому чину. Дьякон перед этим всю ночь наслаждался творчеством Л.Н. Толстого, а утром уже должен его проклинать:
«  "Боже мой, кого это я проклинаю? - думал в ужасе дьякон. - Неужели его? Ведь я же всю ночь проплакал от радости, от умиления, от нежности".
   Но, покорный тысячелетней привычке, он ронял ужасные, потрясающие слова проклятия, и они падали в толпу, точно удары огромного медного колокола...
   ...Бывший поп Никита и чернцы Сергий, Савватий да Савватий же, Дорофей и Гавриил... святые церковные таинства хулят, а покаяться и покориться истинной церкви не хощут; все за такое богопротивное дело да будут прокляти...
Он подождал немного, пока в воздухе не устоится его голос. Теперь он был красен и весь в поту. По обеим сторонам горла у него вздулись артерии, каждая в палец толщиной.
   ...Хотя искусити дух господень по Симону волхву и по Ананию и Сапфире, яко пес возвращаяся на свои блевотины, да будут дни его мали и зли, и молитва его да будет в грех, и диавол да станет в десных его и да изыдет осужден, в роде едином да погибнет имя его, и да истребится от земли память его... И да приидет проклятство и анафема не точию сугубо и трегубо, но многогубо... Да будут ему каиново трясение, гиезиево прокажение, иудино удавление, Симона волхва погибель, ариево тресновение, Анании и Сапфири внезапное издохновение... да будет отлучен и анафемствован и по смерти не прощен, и тело его да не рассыплется и земля его да не приимет, и да будет часть его в геенне вечной, и мучен будет день и нощь...
   Но четкая память все дальше и дальше подсказывала ему прекрасные слова:
   "Все бог сделал на радость человеку. Ни в чем греха нет. Хоть с зверя пример возьми. Он и в татарском камыше живет и в нашем живет. Куда придет, там и дом. Что бог дал, то и лопает. А наши говорят, что за это будем сковороды лизать. Я так думаю, что все одна фальшь".
   Протодьякон вдруг остановился и с треском захлопнул древний требник. Там дальше шли еще более ужасные слова проклятий, те слова, которые, наряду с чином исповедания мирских человек, мог выдумать только узкий ум иноков первых веков христианства.
   Лицо его стало синим, почти черным, пальцы судорожно схватились за перила кафедры. На один момент ему казалось, что он упадет в обморок. Но он справился. И, напрягая всю мощь своего громадного голоса, он начал торжественно:
   - Земной нашей радости, украшению и цвету жизни, воистину Христа соратнику и слуге, болярину Льву...
   Он замолчал на секунду. А в переполненной народом церкви в это время не раздавалось ни кашля, ни шепота, ни шарканья ног. Был тот ужасный момент тишины, когда многосотенная толпа молчит, подчиняясь одной воле, охваченная одним чувством. И вот глаза протодьякона наполнились слезами и сразу покраснели, и лицо его на момент сделалось столь прекрасным, как прекрасным может быть человеческое лицо в экстазе вдохновения. Он еще раз откашлянулся, попробовал мысленно переход в два полутона и вдруг, наполнив своим сверхъестественным голосом громадный собор, заревел:
   - ...Многая ле-е-е-та-а-а-а.
   И вместо того чтобы по обряду анафемствования опустить свечу вниз, он высоко поднял ее вверх.
   Теперь напрасно регент шипел на своих мальчуганов, колотил их камертоном по головам, зажимал им рты. Радостно, точно серебряные звуки архангельских труб, они кричали на всю церковь: "Многая, многая, многая лета".

И вот и он в конце рассказа заявляет:
«Пойду кирпичи грузить, в стрелочники пойду, в катали, в дворники, а сан все равно сложу с себя. Завтра же. Не хочу больше. Не желаю. Душа не терпит. Верую истинно, по символу веры, во Христа и в апостольскую церковь. Но злобы не приемлю. "Все бог сделал на радость человеку", - вдруг произнес он знакомые прекрасные слова.»
Что с того, что потеряна работа, грызет жена, волком смотрит начальство? Если он знает, что поступает правильно, какую бы цену не придется за это платить.  Дьякон свой выбор сделал. Как бы и нам всей страной отвернуться от ненависти и повернуться к светлому и доброму, тому что действительно отвечает нашей изначальной душе. А пока 4 марта во многих храмах России вновь пропоют все анафемы.  К счастью, не во всех.