Любовная зависимость
Чтобы испытать «безусловную» любовь, необходимы определенные условия, но при раздвоении психики на «хорошую» часть, старающуюся быть бескорыстной, и на «плохую», осуждаемую за эгоцентризм, эти условия становятся искусственными и предсказуемыми. Подчинение позволяет идеализируемой части личности ощущать себя бескорыстной, а значит, и добродетельной, тогда как господство дает возможность эгоистической части обрести власть и уверенность. Мы хотим еще раз подчеркнуть, что настоящая чистая любовь может развиваться только в реальных жизненных условиях, при сбалансированных взаимоотношениях, а не в некоем вакууме
. Сами же эти условия никогда не бывают чистыми — им присущи элементы власти, контроля и — чаще, чем хотелось бы, — господства и подчинения (взять хотя бы традиционное распределение ролей и власти между полами). Так или иначе, равновесие господства и подчинения, как правило, бывает нарушено. А для того, чтобы его восстановить, необходимо оценить, измерить власть, предписываемую каждой из социальных ролей, и лишь затем пытаться изменить ее распределение, выйдя за границы ролей.
<Принято считать, что идеальная любовь должна быть не только всепрощающей, но и безмерной. И в самом деле, о какой количественной оценке любви может идти речь, если любимому прощается абсолютно все? Ведь любые мерки навязывают какие-то условия. Может показаться, что само желание измерить, сколько любви мы отдаем и сколько получаем, несовместимо с этим возвышенным чувством. При всяком измерении, естественно, происходит сравнение с прошлым, в результате чего оценивается качество настоящего. Измерение качества или количества взаимности разрушает искренность любви. Когда мы переживаем любовь во всей ее полноте, любые помехи, в том числе и попытки ее измерить, отходят на задний план. Но значит ли это, что для того, чтобы испытать истинную любовь, следует старательно избегать любых количественных оценок?
Любовь приходит просто и естественно, но для того, чтобы она не угасла, часто нужны особые условия. Многое из уже рассмотренных нами аспектов реальной жизни — стремление к власти, господство и подчиненность, согласие играть некую роль, притягательность контроля и покорности — содержат в себе определенные повторяющиеся элементы, подсознательно подготавливающие почву для удержания или возвращения чувства любви. Например, роли матери, мужа (жены) или ученика подразумевают необходимость быть открытыми для такого типа общения. Однако каждая из подобных ролей включает в себя элементы подчинения, в результате чего бывает крайне трудно или вообще невозможно отделить то, что делается из чувства любви, от того, что делается по обязанности. Если человек соглашается на определенную роль (или положение) и строго ей следует, оценка степени равновесности взаимоотношений, в которые он вступает, отходит на задний план. Дело в том, что большинство ролей не рассчитаны на то, чтобы отношения между ними были сбалансированными, то есть чтобы каждая сторона получала столько же, сколько отдает. В традиционном браке роль мужа заключается в обеспечении безопасности и защиты семьи, тогда как роль жены — в том, чтобы заботиться о муже и считать его интересы первостепенными. Союзу тех, кто способен довольствоваться таким положением дел, может всегда сопутствовать любовь. Точное исполнение традиционных ролей издавна служило цементирующим средством, придававшим прочность семье. Этому помогало то обстоятельство, что законы, на которых строились семейные отношения, воспринимались как данные Богом. Когда в такой ситуации производится попытка сравнительных оценок, то обычно оценивается качество выполнения указанных ролей.
Перед тем, кто не может или не хочет жить по устоявшимся правилам, встает вопрос, как сохранить любовь в длительном союзе, идя непроторенными путями. В этом случае для обеспечения условий, благоприятствующих любви, сравнения и оценки полезны и даже необходимы. Хотя случается, что люди не могут приспособиться к традиционным ролям, это вовсе не означает, что эти роли над ними не властны. Редко бывает, чтобы брак не оживил старых, устоявшихся представлений относительно того, как следует исполнять роли мужа и жены, а с появлением детей — отца и матери. Оставаясь в рамках древней системы ценностей, мы невольно ожидаем, что один будет отдавать, а другой получать, ибо так распределены их роли. Чтобы изменить стереотипы и построить равновесие по новому принципу, необходимо научиться правильно измерять количество даваемого и получаемого. Если же вовсе отказаться от оценок и сравнений, старые модели будут жить по-прежнему.
Если отношения складываются нормально, то нет и надобности в сравнительных оценках. Желание измерить вклад каждого члена семьи появляется вместе с сомнениями в наличии равновесия, а следовательно, вместе со стремлением к переменам. Если же кто-то протестует против необходимости оценок или сомневается в пригодности и обоснованности используемых при этом мерок, это значит, что существующее положение дел его вполне устраивает. Тому может быть множество причин — он может просто опасаться перемен, или испытывать большую удовлетворенность от нынешних взаимоотношений, или обладать большей властью. Попытка произвести сравнительную оценку — это способ оправдать необходимость перемен и проявить власть. В то же время преуменьшение значимости оценок и верность идеалу безоговорочной любви — способ оправдать нежелание перемен и точно такая же попытка проявить власть Отсюда и берет начало классический диалог: «Если бы ты любил меня, то вел бы себя по-другому», — «А если бы ты меня любила, то принимала бы меня таким, какой я есть». Аргументы противников контроля не уничтожают сам контроль, — просто они предоставляют большую власть тому, кто не хочет меняться. Особенно часто это происходит, когда оба партнера принимают систему ценностей безоговорочной любви.
Когда начинаются сравнения и оценки, это обычно служит признаком идущей или приближающейся борьбы, в которой каждый старается настоять на своем. Именно на этом этапе распадается большинство союзов. Представим себе двух независимых, замкнутых людей, испытывающих друг к другу безоговорочную, ничем не обусловленную любовь и при этом не пытающихся изменить друг друга, — это и будет доведенное до абсурда воплощение идеи безоговорочной любви. Аккуратное исполнение своих ролей помогает свести перемены к минимуму и разграничить сферы власти. Желание иметь отношения, выходящие за рамки существующих ролей, приводит к необходимости изменяться самому и способствовать изменению партнера. Поэтому когда условия, в которых складываются взаимоотношения, изменяются, требуется учитывать реальное распределение власти между партнерами и различие в желаниях и потребностях каждого. Если этого не делать, то способы использования власти становятся менее осознанными, а следовательно, и более пагубными для самих отношений.
Как только один человек начинает или хотя бы собирается начать изменяться, следовательно, изменилась сама ситуация, и поэтому второму участнику также приходится меняться. Даже тот, кто этому противится, на самом деле хочет перемен (обычно сам того не осознавая), но для него они сводятся к возврату некогда существовавших отношений. В сущности, в силу привычки гораздо труднее двигать систему отношений вперед, чем тащить ее назад. Всегда проще повторять известное, чем делать что-то новое. Следовательно, труднее приходится тому, кто хочет внести в отношения новизну, так как ему приходится проявлять инициативу, тогда как партнер может оставаться пассивным или даже сопротивляться. Обычно человек, стремящийся к переменам, выглядит более властным и менее привлекательным, чем тот, кто им противодействует.
Сравнительная оценка вклада партнеров в их взаимоотношения может помочь людям не возвращаться к старым ролям и тем отрицательным моментам, которые с ними сопряжены. Это механизм обратной связи, позволяющий измерить степень неудовлетворенности каждого, что часто бывает необходимо для сохранения «чистоты» любви. Без этого взаимоотношения, как правило, обостряются, что приводит к отчуждению, после чего любовь, как правило, идет на убыль. Отношения, определяемые ролями, авторитарны, поскольку заранее предписывают надлежащее поведение. Роли, воплощающие традиции, авторитетно указывают каждому его место и сферу деятельности. При этом они статичны, поскольку не прощают никаких изменений, выходящих за рамки роли. Если двое людей любят друг друга и при этом предпочитают жить по своему усмотрению, а не в соответствии с предписанными ролями, им неизбежно предстоит преодолеть трудности становления новых отношений и борьбы за главенство. Недостаточно просто открыться друг другу и отдаться чувству любви, необходимо суметь вместе расти и развиваться, учитывая меняющиеся потребности обоих партнеров. Каждый должен иметь полное право сказать: «До сих пор я шел у тебя на поводу, но теперь мы должны поменяться местами». Это и есть сравнение в действии.
Любовь без меры — атрибут старой системы морали, отвергающей эгоизм. Ее идеалом является бескорыстная любовь. Поскольку эгоизм тем не менее признается реальностью, встает вопрос, как с ним разумно справиться. Любовь между взрослыми людьми может успешно развиваться только в том случае, если существует некоторое равновесие между эгоизмом и щедростью, между контролем и покорностью, и если в том, как каждая из сторон проявляет свою власть, присутствует осознанная забота о партнере. Чтобы ни у одного из партнеров не возникало впечатление, что его просто используют, необходим механизм обратной связи. Вот почему сравнительные оценки могут способствовать созданию условий, позволяющих переживать безграничную любовь.
Если исходить из того, что любовь — это способность полностью принять человека таким, каков он есть, то тогда ею можно воспользоваться для проверки того, что именно человек способен принять. При этом мерой любви становится готовность прощать. Сознание того, что тебя готовы приять, как бы плох ты ни был, является наградой за любовь. При этом безоговорочное приятие провоцирует жестокое или саморазрушительное поведение. Постоянная проверка партнера на лояльность — распространенное занятие в условиях зависимости, характеризующейся так называемым взаимным приятием и прощением. Мы полагаем, что чем больше человек склонен осуждать собственные недостатки, тем больше он нуждается во внешнем приятии. Это подразумевает, что он хочет, чтобы другие принимали те его стороны, которые сам он принять не может. Прощение грехов — важная часть христианской морали, но она имеет и оборотную сторону, заключающуюся в том, что человек должен согрешить, чтобы получить эмоциональную награду — прощение. Считается, что вас только тогда любят по-настоящему, если любят даже «плохую» сторону вашей личности.
из книги Джоэл Крамера и Дианы Олстед "Маски авторитарности"
. Сами же эти условия никогда не бывают чистыми — им присущи элементы власти, контроля и — чаще, чем хотелось бы, — господства и подчинения (взять хотя бы традиционное распределение ролей и власти между полами). Так или иначе, равновесие господства и подчинения, как правило, бывает нарушено. А для того, чтобы его восстановить, необходимо оценить, измерить власть, предписываемую каждой из социальных ролей, и лишь затем пытаться изменить ее распределение, выйдя за границы ролей.
<Принято считать, что идеальная любовь должна быть не только всепрощающей, но и безмерной. И в самом деле, о какой количественной оценке любви может идти речь, если любимому прощается абсолютно все? Ведь любые мерки навязывают какие-то условия. Может показаться, что само желание измерить, сколько любви мы отдаем и сколько получаем, несовместимо с этим возвышенным чувством. При всяком измерении, естественно, происходит сравнение с прошлым, в результате чего оценивается качество настоящего. Измерение качества или количества взаимности разрушает искренность любви. Когда мы переживаем любовь во всей ее полноте, любые помехи, в том числе и попытки ее измерить, отходят на задний план. Но значит ли это, что для того, чтобы испытать истинную любовь, следует старательно избегать любых количественных оценок?
Любовь приходит просто и естественно, но для того, чтобы она не угасла, часто нужны особые условия. Многое из уже рассмотренных нами аспектов реальной жизни — стремление к власти, господство и подчиненность, согласие играть некую роль, притягательность контроля и покорности — содержат в себе определенные повторяющиеся элементы, подсознательно подготавливающие почву для удержания или возвращения чувства любви. Например, роли матери, мужа (жены) или ученика подразумевают необходимость быть открытыми для такого типа общения. Однако каждая из подобных ролей включает в себя элементы подчинения, в результате чего бывает крайне трудно или вообще невозможно отделить то, что делается из чувства любви, от того, что делается по обязанности. Если человек соглашается на определенную роль (или положение) и строго ей следует, оценка степени равновесности взаимоотношений, в которые он вступает, отходит на задний план. Дело в том, что большинство ролей не рассчитаны на то, чтобы отношения между ними были сбалансированными, то есть чтобы каждая сторона получала столько же, сколько отдает. В традиционном браке роль мужа заключается в обеспечении безопасности и защиты семьи, тогда как роль жены — в том, чтобы заботиться о муже и считать его интересы первостепенными. Союзу тех, кто способен довольствоваться таким положением дел, может всегда сопутствовать любовь. Точное исполнение традиционных ролей издавна служило цементирующим средством, придававшим прочность семье. Этому помогало то обстоятельство, что законы, на которых строились семейные отношения, воспринимались как данные Богом. Когда в такой ситуации производится попытка сравнительных оценок, то обычно оценивается качество выполнения указанных ролей.
Перед тем, кто не может или не хочет жить по устоявшимся правилам, встает вопрос, как сохранить любовь в длительном союзе, идя непроторенными путями. В этом случае для обеспечения условий, благоприятствующих любви, сравнения и оценки полезны и даже необходимы. Хотя случается, что люди не могут приспособиться к традиционным ролям, это вовсе не означает, что эти роли над ними не властны. Редко бывает, чтобы брак не оживил старых, устоявшихся представлений относительно того, как следует исполнять роли мужа и жены, а с появлением детей — отца и матери. Оставаясь в рамках древней системы ценностей, мы невольно ожидаем, что один будет отдавать, а другой получать, ибо так распределены их роли. Чтобы изменить стереотипы и построить равновесие по новому принципу, необходимо научиться правильно измерять количество даваемого и получаемого. Если же вовсе отказаться от оценок и сравнений, старые модели будут жить по-прежнему.
Если отношения складываются нормально, то нет и надобности в сравнительных оценках. Желание измерить вклад каждого члена семьи появляется вместе с сомнениями в наличии равновесия, а следовательно, вместе со стремлением к переменам. Если же кто-то протестует против необходимости оценок или сомневается в пригодности и обоснованности используемых при этом мерок, это значит, что существующее положение дел его вполне устраивает. Тому может быть множество причин — он может просто опасаться перемен, или испытывать большую удовлетворенность от нынешних взаимоотношений, или обладать большей властью. Попытка произвести сравнительную оценку — это способ оправдать необходимость перемен и проявить власть. В то же время преуменьшение значимости оценок и верность идеалу безоговорочной любви — способ оправдать нежелание перемен и точно такая же попытка проявить власть Отсюда и берет начало классический диалог: «Если бы ты любил меня, то вел бы себя по-другому», — «А если бы ты меня любила, то принимала бы меня таким, какой я есть». Аргументы противников контроля не уничтожают сам контроль, — просто они предоставляют большую власть тому, кто не хочет меняться. Особенно часто это происходит, когда оба партнера принимают систему ценностей безоговорочной любви.
Когда начинаются сравнения и оценки, это обычно служит признаком идущей или приближающейся борьбы, в которой каждый старается настоять на своем. Именно на этом этапе распадается большинство союзов. Представим себе двух независимых, замкнутых людей, испытывающих друг к другу безоговорочную, ничем не обусловленную любовь и при этом не пытающихся изменить друг друга, — это и будет доведенное до абсурда воплощение идеи безоговорочной любви. Аккуратное исполнение своих ролей помогает свести перемены к минимуму и разграничить сферы власти. Желание иметь отношения, выходящие за рамки существующих ролей, приводит к необходимости изменяться самому и способствовать изменению партнера. Поэтому когда условия, в которых складываются взаимоотношения, изменяются, требуется учитывать реальное распределение власти между партнерами и различие в желаниях и потребностях каждого. Если этого не делать, то способы использования власти становятся менее осознанными, а следовательно, и более пагубными для самих отношений.
Как только один человек начинает или хотя бы собирается начать изменяться, следовательно, изменилась сама ситуация, и поэтому второму участнику также приходится меняться. Даже тот, кто этому противится, на самом деле хочет перемен (обычно сам того не осознавая), но для него они сводятся к возврату некогда существовавших отношений. В сущности, в силу привычки гораздо труднее двигать систему отношений вперед, чем тащить ее назад. Всегда проще повторять известное, чем делать что-то новое. Следовательно, труднее приходится тому, кто хочет внести в отношения новизну, так как ему приходится проявлять инициативу, тогда как партнер может оставаться пассивным или даже сопротивляться. Обычно человек, стремящийся к переменам, выглядит более властным и менее привлекательным, чем тот, кто им противодействует.
Сравнительная оценка вклада партнеров в их взаимоотношения может помочь людям не возвращаться к старым ролям и тем отрицательным моментам, которые с ними сопряжены. Это механизм обратной связи, позволяющий измерить степень неудовлетворенности каждого, что часто бывает необходимо для сохранения «чистоты» любви. Без этого взаимоотношения, как правило, обостряются, что приводит к отчуждению, после чего любовь, как правило, идет на убыль. Отношения, определяемые ролями, авторитарны, поскольку заранее предписывают надлежащее поведение. Роли, воплощающие традиции, авторитетно указывают каждому его место и сферу деятельности. При этом они статичны, поскольку не прощают никаких изменений, выходящих за рамки роли. Если двое людей любят друг друга и при этом предпочитают жить по своему усмотрению, а не в соответствии с предписанными ролями, им неизбежно предстоит преодолеть трудности становления новых отношений и борьбы за главенство. Недостаточно просто открыться друг другу и отдаться чувству любви, необходимо суметь вместе расти и развиваться, учитывая меняющиеся потребности обоих партнеров. Каждый должен иметь полное право сказать: «До сих пор я шел у тебя на поводу, но теперь мы должны поменяться местами». Это и есть сравнение в действии.
Любовь без меры — атрибут старой системы морали, отвергающей эгоизм. Ее идеалом является бескорыстная любовь. Поскольку эгоизм тем не менее признается реальностью, встает вопрос, как с ним разумно справиться. Любовь между взрослыми людьми может успешно развиваться только в том случае, если существует некоторое равновесие между эгоизмом и щедростью, между контролем и покорностью, и если в том, как каждая из сторон проявляет свою власть, присутствует осознанная забота о партнере. Чтобы ни у одного из партнеров не возникало впечатление, что его просто используют, необходим механизм обратной связи. Вот почему сравнительные оценки могут способствовать созданию условий, позволяющих переживать безграничную любовь.
Если исходить из того, что любовь — это способность полностью принять человека таким, каков он есть, то тогда ею можно воспользоваться для проверки того, что именно человек способен принять. При этом мерой любви становится готовность прощать. Сознание того, что тебя готовы приять, как бы плох ты ни был, является наградой за любовь. При этом безоговорочное приятие провоцирует жестокое или саморазрушительное поведение. Постоянная проверка партнера на лояльность — распространенное занятие в условиях зависимости, характеризующейся так называемым взаимным приятием и прощением. Мы полагаем, что чем больше человек склонен осуждать собственные недостатки, тем больше он нуждается во внешнем приятии. Это подразумевает, что он хочет, чтобы другие принимали те его стороны, которые сам он принять не может. Прощение грехов — важная часть христианской морали, но она имеет и оборотную сторону, заключающуюся в том, что человек должен согрешить, чтобы получить эмоциональную награду — прощение. Считается, что вас только тогда любят по-настоящему, если любят даже «плохую» сторону вашей личности.
из книги Джоэл Крамера и Дианы Олстед "Маски авторитарности"
