Адвокат ГАЛИНА КРЫЛОВА о судебном преследовании саентологов в России

ИНТЕРВЬЮ: Адвокат ГАЛИНА КРЫЛОВА о судебном преследовании саентологов в России, абсурдных основаниях для судебных решений и качестве «религиоведческой экспертизы», которой пользуются российские суды и прокуратуры

От редакции: В июне 2011 года Щелковский городской суд Московской области признал девять книг и девять аудиолекций по саентологии Рона Л. Хаббарда "экстремистскими материалами". 8 ноября 2011 года Московский областной суд обязал Щелковский суд принять кассационные жалобы собственников литературы – физических лиц, издателей, а также Саентологической Церкви Москвы и Международной Церкви саентологии. Что кроется за этим судебным разбирательством, Порталу разъясняет адвокат Галина Крылова, представляющая интересы Международной Церкви саентологии.

"Портал-Credo.Ru": В мае с.г. минюст России по решению Сургутского суда удалил из Федерального списка экстремистских материалов 29 наименований саентологической литературы. Почему в июне решением Щелковского суда Московской области 18 наименований из этого списка вновь признаны "экстремистскими"?

Галина Крылова: Рон Л. Хаббард написал достаточно много, так что это новый список. К тому же действующее законодательство позволяет любому российскому прокурору в любом регионе обратиться в суд с заявлением о признании любого произвольно составленного списка литературы экстремистской. Что, собственно, и происходит. Почему? Я не увлекаюсь конспирологическими теориями, но это похоже на "наш ответ Чемберлену", если проанализировать историю с географией. Посмотрите, в каких регионах саентологи жаловались в Европейский суд на отказ в регистрации своей Церкви. Признал Страсбург нарушение прав в Москве – и вот в ответ дело в Щелково, на территории которого находится Управленческий центр саентологии и дианетики. Признал ЕСПЧ нарушение в Сургуте – сургутский "экстремизм" стоил саентологам года пребывания в федеральном "черном списке", пока незаконное решение не было отменено в кассации, и пока суд не обязал минюст удалить их из этого списка. Признано нарушение прав в Татарстане (регистрация в Нижнекамске) - сейчас обжалуем в Верховном суде Татарстана решение о признании "экстремистским" очередного набора литературы в Набережных Челнах. Коммуницирована Европейским судом жалоба на отказ в регистрации церкви в Петербурге - и там дело по созданной саентологами организации, занимающейся правами человека в области психиатрии. И, разумеется, опять "экстремизм".

– Давайте вернемся к Щелково. В чём суд нашел экстремизм?

– Ничего нового. Прокурор, ссылаясь на эксперта, заявил о "полном несоответствие менталитету и образу жизни российских граждан" учения Рона Л.Хаббарда. По мнению прокурора, "учебные программы, издания и аудиовидеоматериалы по саентологии недопустимы к распространению, так как подрывают традиционные духовные основы жизни на территории Российской Федерации". А cуд, сославшись в общем и целом на "международно-правовые стандарты в области прав человека", полностью согласился с прокурором. Не указав, разумеется, как соотносятся с правом и, тем более, с международными стандартами подобные умозаключения. Две страницы из заявления прокурора дословно воспроизведены судом в решении, благо компьютер позволяет не утруждать себя даже перепечаткой. При такой технике вынесения решений не удивительно, что воспроизведенный судом довод прокурора о том, что "деятельность лиц из числа руководства НО НП "Центр Управления деятельностью по распространению дианетики и саентологии" направлена на возбуждение ненависти, вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признаку пола, расы, начиональности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к социальной группе, совершенные публично", ни одним примером не подтвержен. Да и какие могут быть примеры, если материалы дела вообще не содержат фактических данных о какой-либо деятельности саентологов.

– Но ведь прокурор, как Вы пояснили, использовал экспертное заключение?

– Как же без этого? Прокуратура заказала и поручила исследование четырех книг (около 3 500 страниц) сектору психолингвистики Института языкознания РАН. В этом заключении на 14 страницах крупным шрифтом "исследование" заняло всего 3 страницы, остальное - цитаты из закона, список литературы и прочие формальности. Затем, поскольку прокурор просил признать "экстремистскими" девять книг и девять аудиолекций (около 6 000 страниц и 10 часов прослушивания), он повторно обратился к тому же эксперту. Новое заключение завсектором профессора Тарасова Е.Ф. дословно воспроизвело прежнее, за исключением расширения списка объектов. И также уместилось на 14 страницах. Мал золотник, да дорог. Однако к столь лаконичному и не подкрепленному никакими "экстремистскими" цитатами исследованию возникли многочисленные вопросы. Судья отказала в вызове эксперта в суд в связи с "нецелесообразностью", но сочла необходимым назначить новую экспертизу, поручив ее, по ходатайству прокурора, небезызвестному "антикультисту" Волкову Е.Н. и его постоянному соавтору Беляковой М.М. Кассационная инстанция отменила это определение как нарушающее права ответчика: не был рассмотрен отвод экспертам, не обсуждались поставленные вопросы и предложенные другой стороной экспертные учреждения и т.д. Тогда судья сочла возможным обойтись без новой экспертизы и постановила решение, где указала, что у нее нет оснований не доверять эксперту со стороны прокурора. При таком подходе к доказательствам, естественно, что судья "не приняла во внимание" представленные саентологами научные заключения, которые "экстремизма" в их материалах не нашли. Хотя в них подробно описывалась примененная методика, давалась характеристика исследуемых объектов, приводились цитаты и т.д.

– Но главное ведь не объем экспертного заключения, а его обоснованность?

– Вы правы. Возьмем, например, лингвистическое исследование по недавнему делу Вадима Самойлова из "Агаты Кристи" против Артемия Троицкого. Экспертиза установила, что слова "дрессированный пудель при Суркове" оскорблением не являются. Достаточно объемное исследование посвящено нескольким словам. И юристов это не удивляет, так как эксперт-лингвист указал методику исследования, описал исследовательский процесс, привел примеры, и только потом ответил на вопросы. Экспертное заключение убедило и самого Вадима Самойлова. Он согласился, что оценочное суждение не может быть основанием для ответственности, как бы оно лично ни задевало адресата высказывания. Дело прекращено.
А теперь представьте, исследование более 6 000 страниц, изложенное на трех страницах. Попробуйте просто привести по одной цитате из каждого наименования (9 книг и 9 аудиолекций) в обоснование выводов Тарасова Е.Ф. о том, что каждая из исследованных им книга и лекция "возбуждает ненависть и вражду (филологически это разные понятия – Г.К.), унижает достоинство человека либо группы лиц по признаку пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к социальной группе". То есть, должны быть по каждой книге приведены примеры разжигания вражды по признаку полу. К кому разжигают: к мужчинам или к женщинам? Или возбуждают ненависть по признаку языка. Ненависть к англоязычным или говорящим на китайском или на русском? На каком все-таки языке? И так далее.

Разумеется, всего этого в экспертизе не было. Но если эксперт делает подобные выводы, он обязан вразумительно ответить на такие простейшие вопросы. Заметьте, я не касаюсь методики и много другого. Все же сервильность эксперта должна иметь некоторые пределы.

– Судья, прочитав эти материалы, может и сам установить, есть ли призывы к насилию и т.д. Разве не так?

– Беда в том, что ни судья, ни прокурор книг не открывали и лекций не слушали. Что является грубейшим нарушением закона, так как исследование доказательств лично и непосредственно судом по закону обязательно.
И дальше начинается любопытная история. Когда саентологи указали на это в кассационных жалобах, щелковский прокурор на 53-й день после подписания протокола судебного заседания попросил внести туда дополнения о якобы имевшем место факте "обозревания" экстремистских материалов (закон дает на это 5 дней). И судья в нарушении закона немедленно согласилась. Однако в аудиозаписи судебного заседания подобное "обозревание" не зафиксировано, и, согласно заключению экспертов, на фонограммах аудиозаписи судебного заседания признаков монтажа и нарушения непрерывности записи не обнаружено. Как тогда оценивать действия судьи и прокурора? Как фальсификацию, служебный подлог? Саентологи написали заявление в Следственный комитет, ибо по закону только его руководитель Бастрыкин может возбудить в отношении судьи уголовное дело.

Сомневаюсь, что это возможно в реальной ситуации. Хотя, сверив протокол с расшифровкой и аудиозаписью, легко убедиться в том, что судья и прокурор поступили, мягко говоря, вопреки закону. Почему? Да потому, что для судов кассационной и надзорной инстанции протокол судебного заседания является источником доказательств — на основании исследования его содержания вышестоящие судебные инстанции делают вывод о законности судебного разбирательства, справедливости и обоснованности решений. Неслучайно адвокат Ершов Ю.В. обнаружил в материалах дела уже подписанное судьей-докладчиком решение кассационной инстанции об отклонении кассационных жалоб. Хотя слушания по существу еще не было.

– А сколько времени у судьи может занять исследование этих книг и лекций? Чтобы просто бегло прочесть - потребуются дни, если не недели.

– А зачем тогда вообще судебные разбирательства? Это ведь процесс доказывания, а не высказывания своего мнения. По крайней мере, суд мог бы проверить по книгам примеры "экстремистских" высказываний или абзацев. В данном случае в экспертном заключении таковых не было.

Но Вы, действительно, нащупали болевую точку этих процессов. Представьте: ни в Сургуте, ни в Набережных Челнах, ни в Щелково, где были вынесены решения об "экстремистском" характере книг Рона Л. Хаббарда, эти книги в процессе суд не открывал. И это отражено в протоколе. А вот в Петербурге судья открыла. И экспертов вызвала в судебное заседание. И попросила привести примеры в подтверждение их общих рассуждений. В результате направила дело на судебную экспертизу, поставив конкретные вопросы по каждому изданию.

– А если заключение этих экспертов будет неблагоприятным для саентологов? Может быть такое?

– Конечно, может. Но, если эксперты действительно обладают специальными познаниями, следуют общепринятым научным методикам, то их заключение можно проверить. Проверить обоснованность, посмотреть, насколько оно подтверждается фактами. А как в суде проверить оценочные суждения относительно "менталитета", "образа жизни российских граждан", "традиционных духовных основ жизни на территории Российской Федерации". По сути, и прокурор, и суд в отсутствие реальных доказательств "экстремистского характера" информационных материалов Рона Л. Хаббарда вышли за пределы права, переместив судебный процесс в мировоззренческую плоскость. Споры о саентологическом вероисповедании, соответствии его образу жизни российских граждан, о "традиционных духовных основах" и т.п., безусловно, могут и должны вестись в обществе. Однако место этим спорам не в судах общей юрисдикции, и внеправовые доводы одной из сторон, располагающей административным ресурсом, не могут воспроизводиться в судебном решении.

– Это понятно, и не единожды обсуждалось в прессе. И все же обвинения в экстремизме привычно используются прокурорами и судами. Им это зачем?

– Как мне Вам ответить в двух словах? Представьте обычный суд первой инстанции. Политика государства нам известна. Прокурорам бороться с реальными экстремистами тяжело и небезопасно. То ли дело Свидетели Иеговы. Или саентологи.

Далее, кто-нибудь из прокуроров или судей ответил за неправосудное решение? Они же доверились экспертам, специалистам. А эксперты высказали свое мнение. Если же судья проявит гражданское мужество, как при первом рассмотрении дела Калистратова у Свидетелей Иеговы, то решение будет тут же отменено вышестоящей инстанцией. И при следующем судебном разбирательстве итог вполне предсказуем.
Еще одно соображение. С проигравшей стороны обычно можно взыскать судебные издержки. Это удерживает от заведомо необоснованных судебных споров. С прокурора по закону нельзя. Расходы на угодный прокурорам круг экспертов производятся за счет бюджета. Если дело через длительное время будет слушаться в Страсбурге и Европейский суд признает права гражданина или организации нарушенными в связи с необоснованными обвинениями в "экстремизме", заплатит опять бюджет. То есть налогоплательщик. Значит, прокурор играет в беспроигрышную лотерею. Скорее всего, суд его заявление удовлетворит. Ну, а если не удовлетворит, то пострадает все равно ответчик, который потратил время и значительные суммы на свою защиту.

В качестве такого примера приведу сургутское дело. Представьте, в течение года идут судебные заседания в Сургуте и Ханты-Мансийске. Целый год борьбы за отмену решения, не вступившего в законную силу. Наконец, минюст удалил из списка материалы, которые он и не имел права туда вносить, так как решение суда первой инстанции не вступало в законную силу. Когда, кстати, транспортная прокуратура поняла, что проигрывает, ею был подан иск в Новом Уренгое, где "экстремизм" нашли в книжке, описывающей биографию Хаббарда. Фотокорреспондент местной газеты высказал "экспертное" суждение. В итоге, в городе, где саентологической миссии даже нет, шел судебный процесс. Судебные заседания, адвокат вынужден летать, расходы. Судья прокурору отказал. Радость и победа? Какой ценой? И как за это ответила прокуратура? А никак. Даже извинений не принесла.

– То есть, Вы пессимист?

– Отнюдь. Я смотрю на своих клиентов. В профессиональном плане их корпоративные юристы, безусловно, растут. Они приобретают процессуальный опыт. Количество приходящих к ним людей не снижается. Те, кто придерживались их взглядов, еще больше уверились в их правоте. И любой бы уверился на фоне явного прокурорско-следственного абсурда.

Первые дела по экстремизму уже коммуницированы Европейским судом нашему правительству. Значит, в обозримом будущем появятся и решения. Безусловно, это развитие права как такового. Так или иначе, это заставит внести изменения в национальное законодательство.

– В ближайшем будущем у Вас предстоит кассационная инстанция. Что Вы ожидаете от Московского областного суда?

– Профессионал не станет предсказывать. Думаю, хорошо, что теперь будут рассмотрены все кассационные жалобы. По крайней мере, теперь распространители и производители материалов – Саентологическая Церковь Москвы, Международная Церковь саентологии, два издательства – датское и российское, а также саентологи, чьи книги прокуратура изъяла во время обыска и направила на экспертное исследование, - получили право изложить свои доводы суду второй инстанции.
Пока же решение Щелковского суда в законную силу не вступило и, следовательно, прокуратуре и министерству юстиции пока не удалось взять реванш за изъятие по решению Сургутского суда 29 наименований Рона Л. Хаббарда из федерального списка "экстремистских" материалов в июне 2011 г. Ну а дальше посмотрим.

Беседовал Владимир Ойвин,
"Портал–Credo.Ru"

http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=87756

Вспоминаю сразу почему то книгу и фильм "Поле битвы - Земля" и одну из серий "Южного парка", которая от души пародирует Церковь Саентологии. Но если задуматься, то как воспринимать традиционные для нашей культуры христианские верования к примеру о причастии? Недаром римляне в свое время говорили, что христиане едят своего Бога и приносят в жертву детей. Может и мы неправильно воспримаем саентологов?

Это было ИМХО от ОМ