Пак Чон Гу. Солнце, поднимающееся в тени (7)
Сердце народа
Из-за бессонной ночи, все мое тело ныло, а глаза опухли, но я все равно пошел на свою территорию, волоча за собой свое безвольное тело. Когда я увидел бледные лица учителей, слезы хлынули из моих глаз.
После обсуждения мы решили чистить обувь с табличкой на плечах, в которой говорилось: «Давайте обучать детей бедных фермеров». Почти сразу же люди стали откликаться. Они останавливались и спрашивали, в какую школу мы ходим. Казалось, что они считали нас студентами колледжа. Наша идея была успешной, и так много людей собралось вокруг нас, что не было времени для отдыха. Мы очень воодушевились и работа закипела.
Днем нас посетил журналист из Сеульской газеты, чтобы взять у нас интервью. Он много фотографировал и сказал, что сделает о нас большую статью с фотографиями. Немного погодя еще один газетчик из ежедневной газеты Чосон, зашел к нам. Мы почистили ему обувь со всем умением, которое приобрели за последние дни. Журналисты задавали нам множество вопросов.
«Чем вы занимаетесь в перерывах? Почему вы стали чистильщиками обуви? В чем ваши радости и, в чем трудности?» И так далее.
3 августа.
Проходя мимо одной из газетных компаний, упомянутых выше, мы прочитали огромную статью, написанную о нас. Она озаглавлена была так: «Учителя, которые стали чистильщиками обуви, чтобы заработать деньги для обучения бедных детей — приехали в Сеул!» Я почувствовал, что в моих глазах появились слезы. Это были слезы очищения, казалось, они вымывали все мои страдания и мучения. Однако ненависть и отвращение к себе быстро охладили мою кровь, дело в том, что на фотографиях мы все выглядели, как жалкие попрошайки, которые вынуждены были этим заняться, спасаясь от голода.
Я понял, что нам надо еще оценить спустя какое-то время значение этой статьи. Мне показалось, что если мы будем выглядеть как клоуны в поисках денег, то лучше было бы нам вообще не браться за это дело. Более того, я сильно почувствовал, что нам не следует показывать свой жалкий вид, своим ученикам. Несмотря на бедность, я всегда старался укреплять в своих учениках чувство человеческого достоинства. Пускай наши собственные результаты и не большие, но мне хотелось собрать урожай, который мы сами заслужили.
В то время, пока я погрузился в размышления, г-н Юн заговорил со мной, широко улыбаясь: «Г-н директор, кажется, что отныне все пойдет у нас хорошо».
«Да это так, но я чувствую себя неловко в отношении того, как все обернулось. Подумайте о разных комментариях людей, которые увидят наши жалостливые физиономии. Кто-то скажет, что это какое-то шоу, а кто-то, что это акт протеста против правительства. Когда думаешь об этом, то понимаешь, что мы в каком-то смысле сводим до минимума результаты нашего труда. Если мы разочаруем наших детей и общество своим поведением, то возникнут серьезные проблемы. А наша главная ответственность — показать всем, что можно достичь чего угодно при помощи храбрости и усилий».
Когда мы прибыли на нашу территорию за городской ратушей, нас уже поджидало около 50 человек из прессы. Мы почистили их обувь и ответили на их вопросы. После этого, многие, кто прочитал статьи или посмотрели видеорепортажи о нас, пришли, чтобы почистить обувь. Более того, сотрудники почты Чунджу и Джегён отправили нам пожертвования.
Я удивился такому повороту событий. Было ли это из-за того, что я считал это общество слишком холодным и равнодушным, не осознавая, насколько восприимчивым было общество к таким маленьким вещам? Или потому что сейчас общество платит нам соответствующую цену за наши усилия? В любом случае, впервые в своей жизни я получил гонорар за участие в телевизионной программе.
Я был удивлен неожиданной удаче, появившейся в моей жизни. И с глубокой благодарностью принимал радушие, исходящее от всех вокруг.
4 августа.
«Вы учителя из Чунджу?»
«Да».
«Наверное, вам пришлось через многое пройти, пожалуйста, почистите мои ботинки».
Мы работали усердно, стараясь изо всех сил, и люди делали пожертвования от 100 до 200 вон. Более того, они не забывали вдохновлять нас продолжать нашу работу.
«Возьмите эти 200 вон, хотя это и мало, но пожалуйста используйте их для обучения бедных детей».
«Спасибо сэр, мы постараемся».
Теперь мы чистили обувь, будучи признанными и оцененными. Произошел такой поворот событий, о котором мы даже не могли мечтать. Почему так случилось?
Моя душа все еще была неспокойна какое-то время. Я не чувствовал ни удовольствия, ни радости, ни боли, ни печали. Как бы там ни было, я был очень благодарен всем этим людям за теплоту их сердец.
8 августа.
Журналист из женского журнала Эвон взял у нас интервью и сделал несколько фотографий. Они должны были появиться в следующем выпуске журнала. Журналист Чхве Чан Сан, из Корейских Главных Новостей, принес 10 000 вон, и сказал, что дипломат из французского посольства пожертвовал эти деньги.
Разве было бы правильным получать эти деньги от иностранца? Увидев мои сомнения, г-н Чхве помог мне: «Примите их. Не сомневайтесь. Хотя он и иностранец, но ваша история сильно затронула его».
Представляя себе незнакомое лицо иностранца, я был глубоко ему благодарен за его великодушие.
Днем г-н Чхве снова посетил нас, и выразил свое искреннее желание помогать нам.
«Директор Пак! Пожалуйста, пойдемте со мной».
«А что случилось?»
«Просто следуйте за мной, и все узнаете».
Мы пересекли на его машине реку Хан и двигались по направлению к Яндонпо. Мы остановились перед Юхан Янхэн Компани. Г-н Чхве повел меня в комнату президента компании. Мы подождали немного, сидя на диване, пока не появился пожилой джентльмен с наполовину седой головой.
Г-н Чхве представил его мне как Ил Хан Юна, президента компании. Президент Юн подробно расспросил г-на Чхве о моих обстоятельствах, и затем заговорил со мной:
«Когда я был молодым», — сказал он: «Я жил недалеко от Содэмун. Однажды я увидел тележку, с трудом поднимающуюся в гору. Я решил помочь и, хотя я был маленьким, она стала двигаться намного быстрее. Тогда я понял, что даже незначительная помощь маленького ребенка может быть полезной, и что неважно, слабые люди или сильные — все порой нуждаются в помощи. В этом смысле я хотел бы предложить вам небольшую помощь от чистого сердца. Пожалуйста, используйте эти деньги для улучшения работы вашей академии. У меня тоже есть маленькая бесплатная школа в Яндонпо и я знаю как непросто управлять школой.
Затем он передал мне конверт, там была большая сумма 50 000 вон.
Я почувствовал больше тяжести, чем радости. Оказалось, что я жил не осознавая простой истины, что всем нам нужна помощь других, и без этой помощи мы не сможем сделать ничего великого. Мне стало стыдно от того, что в прошлом я всегда стремился делать все в одиночку. Однако я никак не мог избавиться от мысли, что мне бы хотелось больше делать самому, и не зависеть от других.
10 августа.
В углу аллеи за городской ратушей сидела группа учителей, временно работающих чистильщиками обуви, казалось, они о чем-то сожалели и выглядели эмоционально опустошенными. Я знал, что они были полны надежд, страсти и мечтали о завтрашнем дне, но в этот момент они чувствовали опустошенность. Я спросил себя, почему так происходит, ведь сейчас наше общество делает нам постоянные комплименты и подталкивает нас к тому, чтобы быть искренними и счастливыми. Но казалось, что эти учителя что-то скрывали внутри самих себя. Что на самом деле происходило в их душе, могло показать только время. Было ясно одно, нам постоянно необходимо было анализировать себя и свою мотивацию, чтобы до самого конца сохранить ее неизменной.
Мы сидели, погрузившись в свои размышления, как вдруг нас попытался сфотографировать американец. Я резко поднялся. Переводчик американца, заметивший мою реакцию, попытался объяснить: «Извините, этот американец представляет международную компанию «Care» и хочет сделать несколько ваших фотографий, послать их в Америку, и таким образом помочь вам, привлекая внимание иностранных инвесторов».
«Извините меня, но если вы хотите послать наши фотографии за рубеж, то мы никак не можем позволить вам этого».
«Почему?»
«Не трудно позволить несколько раз нас сфотографировать и, хотя я сейчас чищу обувь, я — учитель 240 учеников. Наши ученики бедные, потому что родились в бедной стране. И мне интересно, какой может быть результат того, что мы будем обучать их на иностранные инвестиции, которые получим, выставив на обозрение свою ситуацию. Даже если бы мне пришлось обучать их в сарае, я бы предпочел обучать их в духе честности и искренности. По этой причине переведите ему, что я ценю его заботу, но нам не нужна его помощь».
Когда американец услышал мои слова через переводчика, на его лице появилось недоумение, с таким выражением лица он и ушел.
Примерно через полчаса после его ухода появился г-н Чхве.
«Директор Пак, у вас сегодня были клиенты?»
«Да, спасибо вам».
«Я рад это слышать, ваш бизнес должен идти хорошо. Между прочим, не заходил ли к вам человек из компании Care?»
«Да, мы попросили его уйти».
«О, Боже! Вам не следовало этого делать. Давайте вместе сходим к нему, даже если вам этого не очень хочется».
«Я не хочу идти к нему. Выставлять напоказ нашу ситуацию из-за денег стыдно не только для нас, но и для всей Кореи. Я искренне верю, что нам стоит искать поддержку и помощь у нашего собственного народа».
«Я хорошо понимаю вас и не говорю, что не разделяю вашу точку зрения, однако разве это не шанс построить академию побольше? А также не считаете ли вы, что для того чтобы наша слаборазвитая страна могла двигаться вперед, получение иностранных инвестиций необходимо нам? В любом случае, пойдемте, навестим эту компанию».
«Ладно, пойдемте».
Я не мог больше сопротивляться и решил пойти с ним. Чуть позже мы вошли в офис на седьмом этаже в здании Тэхан. Там была вывеска «Care». Благодаря кондиционерам внутри было прохладно и приятно, особенно после палящего солнца. Тот же самый американец извинился передо мной за предыдущий инцидент, пожимая мне руку. Позже я узнал, что он был вице-президентом компании «Care», должно быть он был настоящим джентльменом.
«Пожалуйста, извините меня за сегодняшнее поведение. Причина, почему я посетил вас сегодня в том, что я хотел вам помочь. Вы все еще не хотите нашей помощи?»
Он задал свой вопрос через переводчика.
«Я глубоко ценю вашу заботу, но боюсь, что сейчас я не готов принять вашу помощь».
«Почему нет?», — спросил он скептически.
«У меня еще есть силы попытаться все сделать самому. У меня есть вера в свои силы и способности. Я очень ценю теплоту вашего сердца, но, пожалуйста, поймите мою решимость и мое желание работать самостоятельно, и проявите свое великодушие к тем, кто находится в более худшей ситуации, чем мы».
«Я могу понять ваше желание, но уверены ли вы, что сможете добиться успеха без нашей помощи?»
«Я не знаю, что вы имеете ввиду под словами «добиться успеха». Но думали ли вы когда-нибудь о том, что получив помощь от вас, мы можем полностью потерять свою решимость быть успешными? Если бы это произошло, даже выгляди мы внешне успешными, никакой пользы бы это не принесло ни нам, ни нашим ученикам».
Пока, он слушал, то кивал головой в знак понимания.
«Да, я вас хорошо понимаю. Так вы действительно отказываетесь от нашей помощи?»
«Да, по крайней мере, сейчас, но если я буду нуждаться в ней в будущем, то возможно я соглашусь принять ее в более позднее время, когда мы заложим хорошее основание для нашей академии. Мы только начали нашу работу, если мы будем зависеть от вас с самого начала, то это будет означать, что это и не наш проект вовсе, а мы просто помогаем некой благотворительной организации. А если позже нам действительно потребуется ваша поддержка, тогда уж не отказывайте нам в просьбах».
Я засмеялся, произнеся это, было видно, что он согласился с моими доводами, однако, он все еще выглядел озадаченным.
«Ну, если вы настаиваете, тогда чувствуйте себя свободно и поступайте так, как вы хотите, только не забывайте, что мы готовы сделать все возможное, чтобы помочь вам».
«Я глубоко признателен вам за ваше великодушие, прошу вас, попытайтесь понять нашу позицию».
Он подал мне необыкновенно большую руку для рукопожатия. Я почувствовал доверие и теплоту, проросшие между представителями двух разных рас.
Когда я вышел из офиса, г-н Чхве сказал: «А вы довольно упрямый».
«Г-н Чхве, разве вы не знаете, что нечто маленькое, но плодотворное ценнее большого, но пустого?»
Он кивнул и громко рассмеялся, назвав меня замечательным человеком. Попрощавшись с ним, я вернулся на свою территорию.
Спустя примерно десять минут, подошла женщина лет сорока в традиционном корейском костюме, в туфлях западного образца на высоком каблуке, и попросила почистить ее обувь. Пока я старательно работал, она протянула мне 200 вон, и заговорила со мной:
«Я видела вас по телевизору и пришла сюда, чтобы хоть как-то вам помочь. Я специально надела эти туфли, чтобы вы могли почистить их, и заработать эти небольшие деньги. Я подумала, что вы откажетесь принять их просто так. Пожалуйста, примите их хотя бы таким образом».
200 вон можно считать как большим количеством денег, так и маленьким, в зависимости от того, с какой точки зрения посмотреть. И все же я не мог не чувствовать, насколько бесценной была ее забота о собственном народе. Хотя я и не знал ее, я чувствовал, что в наших сердцах течет одна и та же кровь.
Я кричал про себя: «Давайте помогать другим, любя друг друга и создавая единство внутри нашего народа».
Прошло около часа, и к нам подошла студентка из Университета Суншиль, изучающая социологию, она принесла несколько бутылок молока. Она сказала: «По крайней мере, вы должны быть здоровыми», — и отдала нам молоко. Эта студентка с длинной заплетенной косичкой улыбалась нам, и мы улыбались ей в ответ, совершенно не сдерживаясь.
Однако не все относились к нам хорошо. Некоторые люди высмеивали нас, когда проходили мимо.
«Смотрите, вон эти, так называемые учителя!»
«Как они жалки! Чему они вообще могут научить?»
Я горько усмехался, когда слышал такие слова. Так заканчивался длинный день, порой радостный, порой жалкий, такой же противоречивый как и сама толпа.
Прошло уже 10 дней, как мы обосновались на территории городской ратуши. Г-н Юн, у которого были слабые легкие, страдал от частых приступов кашля, а г-н Квон с трудом переносил угнетающую жару. Мы периодически менялись сменами, выискивая тень под деревьями. Когда у нас не было клиентов, мы читали книги.
Тэбённо — это широкий проспект, где постоянно проходят толпы людей. Когда мы впервые прибыли сюда, мы чувствовали себя как молоденькая невестка, которая только вошла в дом мужа, в котором живет строгая свекровь. Теперь мы чувствовали себя достаточно уверенно.
Вначале, хотя нам и было разрешено работать тут, видя других чистильщиков обуви, долгое время работающих в этом районе, я чувствовал сожаление к ним, считая, что мы забрали часть их территории. Теперь же мы стали бизнес-партнерами. Меня они называли «директором» или «старшим братом». Мы поделили коробку с принадлежностями для чистки обуви, которую прислала Компания Мальпё. Когда у нас не было клиентов, мы вместе проводили время в разговорах, играли в шахматы или обедали. Однако, им было всем около 20 лет, и нам следовало быть осторожными. Г-н Чо, который подготовил территорию для нас, всегда приходил к нам после окончания своей ежедневной работы.
«Г-н Директор, ну как, сегодня много заработали?» Он стоял, широко расставив ноги, и весело улыбался. Ин Су, который чистил обувь на другой стороне улицы, посещал нас почти каждый час. В этот день он тоже посетил нас.
«Г-н директор, должно быть, вы почистили много обуви сегодня».
«Сегодня я почистил вот столько», — я показал количество.
Он сказал: «Да, это должно хватить вам, чтобы не умереть с голода».
«После работы многие люди поспешат к нам».
«Г-н директор, я должен кое-что сказать вам. Вы знаете Чан Кила?»
«Да, он не приходил последние дни».
«Это из-за того, что его мама болеет».
«А что за болезнь?»
«Что-то связанное с легкими».
«Почему он не отвез ее в больницу».
«У них не хватает денег».
«Тогда давайте сходим к ним, предварительно собрав деньги у других чистильщиков».
«Да, это именно то, о чем я хотел поговорить с вами».
Он сильно обрадовался моему ответу. В тот день мы собрали 2000 вон, и посетили дом Чан Кила. Мы взобрались на довольно большое расстояние по горе Нам, миновали здание Военного Ведомства, и остановились возле дома, построенного из коробок и винила, стоящего под высоким деревом акации. Ин Су позвал Чан Кила, и он вышел из задней части дома, протирая глаза. Он испугался поначалу, но потом с радостью нас встретил.
«А, г-н Директор!», — он подбежал ко мне. Он опустил глаза и вздохнул.
«Где твоя мама?»
Вместо ответа он открыл разбитую дверь в их комнату. Заглянув в комнату, я чуть не закричал. На полу лежала невероятно жалко выглядящая женщина. Ее руки и ноги были совсем иссохшими, глаза глубоко впали, а губы, похоже, просто не закрывались. Если бы она не дышала, я бы не поверил, что она все еще жива. Я не мог больше смотреть на нее и быстро закрыл дверь.
«Чан Кил, хотя это и не много, используй эти деньги, чтобы купить какие-то лекарства своей маме и сделай все возможное, чтобы позаботиться о ней».
Я передал деньги, которые мы собрали Чан Килу, поглаживая его по голове. Слезы появились на его глазах, и он сказал: «Г-н Директор, большое вам спасибо».
Даже после того как мы уже покинули его дом, я постоянно оборачивался назад и чувствовал, как неопределенная мысль обретает ясность в моей голове.
«Как драгоценна человеческая жизнь! Как борется каждый за свое существование! Современные люди упорно стремятся жить, как будто бы это их святая обязанность, в то время как человеческая ценность и достоинство безжалостно попраны материалистичной цивилизацией. Зачем людям продолжать свою жизнь в таком хаосе, отчаянии, постоянном беспокойстве и непрерывных войнах? Неужели невозможно жить людям в мире и гармонии друг с другом, в мире, где счастье гарантировано без борьбы за выживание? Сможем ли мы когда-либо очиститься от крови убийств, которые берут начало от Каина, убившего своего брата? Я уже не задаю такие вопросы, все больше ощущая пессимизм и нигилизм в своей душе. Я просто стараюсь найти существенную ценность в людях. В чем нуждается этот мир? И в чем нуждаюсь я? Мы все нуждаемся в возвращении Мессии, реинкарнации любви, которая была распята 2000 лет назад. Если бы Мессия мог бы вернуться и взять груз и муки людского горя на себя, посредством самопожертвования и любви, он смог бы спасти все человечество. Когда же Мессия придет к нам?»
20 августа.
У нас оставалось всего 5 дней до нашего отправления в Чунджу. Несмотря на это, наша цель в 200 000 вон была все еще далека. Мы смогли заработать лишь 80 000.
Ли Сан Хон, мой давнишний одноклассник из Университета Чунан, однажды навестил меня. Он работал журналистом
«Старший брат, меня попросили сказать тебе, что президент нашего колледжа хочет видеть тебя».
«Президент Им?»
«Да, однако, я не знаю причины, поэтому в любом случае давай пойдем вместе».
Я вновь посетил свою старую школу. Я даже почувствовал сильное желание остаться там, так как не закончил свое образование.
Мы постучали в дверь офиса Президента Им. «Как у вас дела, Мисс Президент?», — спросил я.
«А, вы тот самый Пак Чон Гу? Наверное, вам пришлось преодолеть множество трудностей?»
«Извините, если заставил вас как-то беспокоиться».
«Совсем нет. Можно вас спросить, а сколько денег вы уже заработали в течение вашего летнего турне».
«Около 80 000 вон».
«Я слышала, что вы так и не закончили свое обучение?»
«Нет, не закончил».
«Вы не думали над тем, чтобы вам вернуться в школу?»
«Да, я планирую это сделать, когда-нибудь в будущем».
«Вы обязательно должны закончить ваше образование».
«Я буду помнить об этом».
«Хорошо, вы так усердно и много работали и я бы хотела вам предложить вот это, хоть это и немного, но используйте эти деньги для своей школы», — с этими словами Президент Им вручила мне белый конверт.
«Большое вам спасибо. Я сделаю все возможное, чтобы сделать мою школу по-настоящему успешной».
«Да, конечно. Желаю вам успехов».
Она крепко пожала мне руку, любовь, похожая на материнскую, передалась мне через это рукопожатие. Я почувствовал, что она была настоящей матерью, способной объять своей любовью множество людей. Я же был как цыпленок. Когда же я смогу стать способным обнимать с материнской любовью большое количество людей?
Она дала мне большую сумму денег, 20 000 вон. Я ушел из школы, спрашивая себя, как я могу отплатить за ее любовь.
Я вернулся на свою территорию около часа дня, но г-на Квон и г-на Ли там не было. Они появились ближе к вечеру со стороны Центрального правительственного здания. Их лица сияли от радости.
«Почему вы такие счастливые? Произошло что-то хорошее?»
«Г-н Директор, мы только что из Зеленого дома»
«Да, президент решил сделать для нас пожертвование».
Они не могли дальше объяснить, что произошло, и 10 минут мы просто стояли молча, и глотали слезы.
«Он что, лично передал вам деньги?»
«Нет, он сделал это через своего исполнительного секретаря, Е Ил Ко. Секретарь сказал нам, что президент был глубоко тронут нашей историей».
«Что?»
«Г-н директор, мы действительно счастливчики», — сказал с радостью г-н Юн.
«Да это так. Нас вознаградили, как представителей многих других людей, которые так же как и мы испытывают множество трудностей, которые порой не видны. Нам нужно работать еще более усердно, думая обо всех этих людях и, конечно, глубоко благодарить нашего Президента».
Президент дал нам 100 000 вон. Я снова почувствовал, что глаза стали мокрыми от слез благодарности. Так как мы чувствовали особое Благословение, в этот день мы не хотели оставаться на работе. Пока я не мог определиться, сесть мне или продолжать стоять, г-н Юн сделал предложение.
«Г-н директор, давайте прервем работу на сегодня. Я не смогу сфокусироваться на работе. Пожалуйста, угостите нас хорошим ужином сегодня вечером».
Мы вошли в ресторан в Городской Ратуше, после долгого ожидания своей очереди мы, наконец, заказали Саллантан, удивительное блюдо с большим количеством мяса. Учителя закончили есть почти так же быстро, как только еда появилась перед ними. Пока я ел, я вспомнил как всего лишь несколько недель назад мы заполняли свои желудки холодной лапшой, купленной за 20 вон.
«Не хотите поесть еще?»
«Нет, спасибо, а то наши желудки будут шокированы таким нежданным Благословением. Ха-ха-ха».
Конкурс по чистке обуви
26 августа.
Сегодня мы проводили конкурс по чистке обуви. В Сеуле приблизительно было 2500 чистильщиков обуви, большинство из них были сироты или сбежавшие из дома. Пока я работал с ними, я понял насколько важно воспитывать в них дух общественного служения. Но также я понял, что и граждане Сеула несут ответственность за защиту и поддержку этих молодых людей. Я сильно чувствовал необходимость осуществления этих двух условий и, поэтому и запланировал этот конкурс по чистке обуви.
Мы опубликовали статью в Корейском еженедельнике «Times» под заголовком: «Необычное событие — конкурс по чистке обуви».
2 часа дня. На задней аллее городской ратуши собралась необычная группа людей. Впервые в корейской истории проводился конкурс по чистке обуви. Люди проходили мимо с любопытными улыбками: «Какой необычный конкурс! Я никогда не видел такого странного конкурса!» Говорили ли они так просто из-за самого конкурса, или из-за того, что спонсорами конкурса были знаменитые учителя — чистильщики обуви из Академии Сонхва, я не знаю.
Спонсоры кричали: « Бесплатная чистка обуви!» С таким предложением привлечение клиентов не составляло никаких проблем, проблема была в том, что стульев было всего 10, и сложно было посадить всех желающих. Критериями оценки были: за умение — 50 баллов, и за обслуживание —50 баллов. Из 50 баллов за умение, 25 присуждались за чистку, а другие 25 — за технику. Баллы за обслуживание ставили клиенты, конечно, главным критерием была доброта. Лимит времени составлял 10 минут на одного клиента. Они должны были начинать по команде «Старт», но многие сразу получили предупреждение, так как схитрили и начали чистить раньше времени.
Наконец-то была дана команда и щетки заработали с максимальной скоростью, как будто бы они двигались не человеческими руками, а при помощи какой-то машины.
Из 28 участников во второй тур прошли 11, а те, кто не прошел, получили утешительный приз, коробку для чистки обуви, подаренную компанией Мальпё, и очищающее полотенце.
Один из участников, который обычно чистил обувь перед штаб-квартирой полиции, подбежал к пешеходу, который наблюдал за конкурсом, и обратился к нему: «Г-н, пожалуйста, дайте мне шанс почистить ваши туфли, я хорошо выполню работу. Мне даже не нужно вознаграждение от вас, ведь если я займу первое место, то все и так захотят приходить в мой район». Он был наполовину шутлив, наполовину серьезен. Его рвение было огромно.
Другой участник, чистящий обувь возле театра Кукдже, размышлял: «Нереально соревноваться в течение ограниченного периода времени, я могу почистить обувь и за одну минуту, но блеск быстро исчезнет, надо иметь в запасе как минимум полчаса».
Замечательная вещь в этом конкурсе заключалась в том, что никто не жаловался, если ему не удавалось пройти конкурс. Просто все смеялись и кричали: «Этот прошел! А вон тот провалился!»
Рьяный участник, чистящий обувь перед штаб-квартирой полиции, к сожалению, провалился, набрав в сумме 95 баллов. Только набравшие более 95 баллов прошли в финал.
В финальном соревновании лимит времени на чистку обуви составлял уже 5 минут. Все не прошедшие в финал не расходились, не узнав имени победителя.
Наконец победитель определился, им стал Ил Ок Ча. Раздался громкий крик: «Вот это да!». Ча было всего 22 года, но он имел уже 5-летний опыт работы. Второе место занял Су Ил Ли, работающий в боковой аллее рядом с Министерством связи, ему было 23 и его опыт работы был 3 года. Третье место занял 28-летний Ким Чан Ёль, он тоже работал чистильщиком обуви уже 3 года.
Все трое призеров стояли в одном ряду.
«Так как этот человек показал лучший результат в отличном обхождении с клиентами и выдающиеся навыки в чистке обуви, мы от лица Молодежного Комитета Сеула, хотели бы вручить ему первый приз — 72 коробки для чистки обуви».
Призом за второе место стали 48 коробок, а за третье — 24 коробки.
Я взял интервью у Ча, занявшего первое место: « Считаете ли вы, что вы лучший чистильщик обуви?»
« В реальности я знал, что займу первое место, поэтому даже подумывал, может уступить первое место кому-либо». (Смех)
«Все ваши друзья ждут вас и наблюдают за вами. Вы собираетесь поделиться с ними вашим призом?»
«Зачем это? Я оставлю все себе». (Смех)
Тогда друг, стоявший рядом с ним, сказал: «Конечно, он поделится призом с нами».
Ча также упомянул, что в конце декабря он оставит чистку обуви и пойдет в армию, чтобы исполнить свой долг перед страной.
Один из клиентов попросил нас продать ему полотенце, их раздавали участникам конкурса. Он хотел иметь его в качестве сувенира, потому что именно его чистильщик занял первое место. Его звали Ким Юн Хван, он работал журналистом в компании Хаквонса.
Вся вышеописанная сцена появилась в газете и была написана журналистом по имени Ин Тэ Су.
Конкурс закончился в 4 часа дня. Впечатления остались хорошие, но также я ощутил какую-то пустоту внутри себя.
Через час после окончания конкурса меня навестил Су Ил Ли, занявший второе место. Он какое-то время колебался, потом заговорил.
«Старший брат, вам обязательно ехать в Чунджу?»
«А чем еще я могу быть полезен тут?»
«Ну, мне просто любопытно».
Он подошел ко мне поближе и спросил: «Нет, ли у вас намерения поселиться в Сеуле?»
«Зачем это?»
«Если вы только можете, сделайте так, я умоляю вас».
«Есть ли хоть одна причина для того, чтобы я остался в Сеуле?»
«Да. Разве вы не считаете, что должны позаботиться обо всех нас в Сеуле?»
«Наверняка есть множество других людей, кто мог бы выполнить эту работу».
Он заволновался и закричал на меня: « Нет таких людей. Кто сможет понять нашу ситуацию так хорошо как вы?»
«Я думаю, многие смогут, будь терпеливым и подожди немного. Я уверен, кто-нибудь появится».
«Значит, вы бросаете нас?»
« Вовсе нет, просто в Чунджу у меня много дел».
Он встал всем своим видом выражая одиночество и страдание, быстро убежал. Это вызывало жалость, но я просто ничем не мог ему помочь.
27 августа.
Рядом со мной довольно долго сидел мальчик, казалось, он совсем обессилел. На нем была полинявшая цветная рубашка и штаны военного образца. Очевидно, он прибыл из сельской местности, на нем были черные резиновые туфли.
«Сэр, я бы хотел поговорить с вами», — сказал он тихо.
«В чем дело?»
«Я очень голоден».
«Ты не завтракал?»
«Я не ел уже три дня».
Вдруг слезы хлынули у него из глаз. Я проверил свои карманы и нашел 80 вон.
«Иди и покушай на эти деньги».
«Не стоит обо мне так беспокоиться».
«Тебе следует покушать. Иди».
«Сэр, окажите мне другую услугу».
«Какую?»
«Я из Ечон Кёнгидо. Я ищу работу уже месяц, но так и не смог ничего найти. Пожалуйста, дайте мне работу, если только сейчас я смогу выжить, то дальше у меня все будет хорошо».
«Дитя, я простой чистильщик обуви. Как я могу помочь тебе?»
«Если вы постараетесь, то наверняка сможете».
«Ты думаешь, что сможешь стать чистильщиком обуви?»
«Да, я готов взяться за любую работу».
«Тогда пробуй сейчас».
Я дал ему свою коробку, наполненную принадлежностями для чистки обуви.
«Спасибо, сэр».
Его глаза снова наполнились слезами, а губы задрожали.
«Дитя, не плачь».
Я отвел его в ресторан, где продавали лапшу, и принес ему сверхбольшую чашку с лапшой стоимостью в 30 вон. Он моментально проглотил ее.
Я спросил его имя, он сказал, что его зовут Чхве Сан Хо,
«Сэр, я действительно очень благодарен вам».
«Не стоит. Я такой же человек, как и ты».
Прощай Сеул
28 августа.
Жестокая летняя жара пошла на убыль. Утром и вечером дули прохладные ветра, а послеобеденное солнце уже не так припекало. Час пик — это самое оживленное время. В своей грязной соломенной шляпе я внимательно наблюдал за обувью прохожих. Теперь я разбирался в обуви людей, так как каждый день именно обувь интересовала меня больше всего.
Особенное внимание я уделял грязной и пыльной обуви, когда я замечал такую, то подавал сигнал г-ну Юн, и он немедленно выкрикивал «Чистка обуви! Чистка обуви!». Однако, несмотря на это, большинство людей все-таки проходили мимо нас.
Я снова принимался наблюдать за обувью прохожих и, хотя я не всматривался в лица наших предполагаемых клиентов, я мог с точностью определить возраст и профессию людей по их обуви. Узконосые туфли были популярны среди людей среднего возраста и пожилых. Туфли с округлыми концами были популярны среди молодежи. Также обувь состояла из разных материалов и была разного цвета. Некоторые туфли было легко чистить, а некоторые очень трудно.
Плетеная обувь с точки зрения чистки была самой худшей, и не важно было, сколько мы старались, такая обувь никогда не блестела.
Некоторым чистильщикам было все равно, порвут ли они носки своих клиентов или нет, но я беспокоился об этом, и просил клиентов снимать носки перед чисткой. Некоторые люди не соглашались, опасаясь, что я сбегу с их обувью.
Так как я всегда смотрел на обувь людей, то автоматически я смотрел также и на их ноги и походку. Хотя я сам и не был доволен собой из-за этого, однако я заметил, что лица женщин, чьи ноги были привлекательными, обычно были не особо красивыми. Я удивлялся несоответствию красивых ног и некрасивых лиц.
Пока я смотрел на туфли и лица прохожих, пытаясь понять их, мое лицо становилось все темнее и темнее под сильными лучами летнего солнца.
Бесчисленные деловые шаги, идущие куда-то. За всеми этими шагами время пролетает незаметно.
30 августа.
Мы уезжаем из Сеула. Я с нетерпением ждал как можно более скорейшего возвращения в Чунджу, и вспоминал приветливые лица учеников, которые наверняка с нетерпением ждали нас. Я сильно скучал по Чунджу, я сильно скучал по этим маленьким детям.
Я посетил всех людей, которые были добры к нам в Сеуле, чтобы попрощаться. Никто из них не забыл ободрить меня: «Старайтесь изо всех сил. Небеса помогают тем, кто помогает сам себе!»
Я также посмотрел на все места, где ходил, в последний раз. Пошел на аллею, где меня избили, и в Пальгакчун на горе Намсан, где мы провели ночь. Я вспомнил все радостные и грустные моменты за прошедшие 40 дней, и пришел к осознанию, что все это время я был не один. Я также понял, что на мне лежит тяжелая ответственность, которую мне надо выполнить.
Через опыт прошедших 40 дней я понял, что многие люди хотели бы работать над проектами, подобными нашему. Многие люди были более способными и более сильными, чем мы. Единственное различие между нами и ними было в том, что мы начали работать раньше, чем они, ощущая острую безотлагательность нашего проекта.
Я подумал, что мне стоит поблагодарить людей, которые беспокоятся о молодежи и об этой стране. Поэтому, куда бы я ни шел, мне стоит помнить, что я общественный человек. Мой характер, моя работа и даже мои мечты не должны быть только моими. Я решил не разочаровывать тех, кто верил в меня, и многого ждал от меня.
Во время нашей жизни, мы не должны иметь врагов. Человеческие взаимоотношения, основанные на вечном «отдавании и принятии», могут дать нам возможность помогать друг другу и создать сеть взаимозависимости, таким образом, делая наше общество более гармоничным и красивым.
Во время 40-дневной работы чистильщиками обуви мы смогли заработать 230 000 вон, на которые мы могли постепенно осуществить наш план по созданию животноводческого хозяйства.
Наконец, мы уехали из Сеула. Сентябрьское солнце было яркое, но прохладное. Запах спелого винограда на полях был сладким. Обильный урожай этой осенью несомненно вызовет теплоту в людях. Я уже чувствовал, что мой желудок полон, даже просто от таких мыслей.
Год превзошел наши самые большие ожидания. Не только наш сельскохозяйственный урожай был обильным, но также и наш проект со строительством школы был успешен. Каждый день нам приходило по 10 писем со всех концов нашей страны. Эти письма приходили от разных людей с просьбами работать вместе с нами. Я всегда отвечал на каждое письмо. Я говорил, что мы нуждаемся в них, и наибольшую пользу они принесут именно там, где они живут. Я говорил, что они должны проливать свой пот ради тех людей, которые живут в их собственном районе. Однако все же 2-3 человека приезжало к нам каждый день.
Однажды нас посетил один привередливый человек, ему было тридцать с небольшим лет, он был в галстуке и очках.
«Вы директор?»
«Да, это я, но…»
«А да? Здравствуйте. Я приехал к вам из Сеула»
«Вы приехали издалека, что привело вас сюда?»
«Я читал о вас в газетах. Я бы тоже хотел обучать учеников в вашей школе. Это возможно?»
«Я благодарю, но…»
Когда я начал говорить, он прервал меня и выпалил:
«Возможно, это звучит слишком смело, но если вы дадите мне разрешение работать, то я постараюсь добиться официального признания и аккредитации для вашей школы».
«Благодарю вас за ваше предложение, но чтобы добиться такого признания, нам нужен финансовый комитет и состоятельные ученики, которые могли бы платить за обучение. Но цель нашей школы — обучать бедных детей, которые не могут ходить в нормальную школу по причине своей нищеты. Те, у кого достаточно денег, могут получить образование в обычной школе, мы же хотим помочь тем, кто действительно беден».
«Понимаю. Тогда сколько денег вы даете своим учителям?»
«Денег? О каких деньгах вы говорите?»
«Разве вы не даете им какую-нибудь зарплату, на которую они могут жить?»
«Зарплаты нет».
«Тогда как вы выживаете?»
Когда он спросил об этом, его глаза стали подозрительными.
«Мы едим, если есть, что есть. В противном случае мы голодаем».
«Понимаю», — сказал он, вздохнув, и быстро ушел, пробормотав про себя: «Я сделал ошибку, приехав сюда».
К тому времени наша «семья» расширилась до 10 человек, и всем нам было уже невозможно жить в одной комнате, арендованного нами дома. Более того, жене хозяина не нравилось, что мы живем таким образом, поэтому после обсуждения мы решили переехать в учительский офис в нашей школе. Мы устроили в одном из углов офиса спальню, перегородив середину комнаты шторой, сделанной из соломенных мешков, и переставили все парты в другую часть комнаты. Хотя на дворе была ранняя осень, ночью, лежа на бетонном полу, мы замерзали, и поэтому приходилось сворачиваться калачиком, чтобы сохранить тепло. Однако это было наше собственное жилье, поэтому мы все чувствовали себя комфортно и свободно.
К нам присоединился новый учитель, его звали Сан Хван Сун. Он был моим хорошим другом. Перед тем как придти в нашу школу, он работал счетоводом в филиале Угольной Компании Чунджу. Хотя он и не был богатым, конечно, работая там, он не голодал. Г-н Сун всегда хотел делать в жизни нечто значительное, поэтому, в конце концов, он ушел из своей компании и пришел к нам в школу. Конечно, это не было простым решением для него, так как люди обычно смеются над теми, кто сам себя обрекает на трудности и голод. Как рассказывал г-н Сун, его компания заботилась о нем, и предоставила ему шанс вернуться спустя месяц работы в нашей школе. Несмотря на это он был далек от возвращения на свою прежнюю работу, и был счастлив, работая в школе. Он сказал, что наконец-то, обрел свободу. Он работал больше остальных, присматривая за детьми и выполняя офисную работу. Когда я видел это, то чувствовал огромную благодарность и доверие по отношению к нему. Дети тоже очень полюбили этого 33-летнего холостяка. Я чувствовал, что весь год был наполнен благословением и удачей.
Мы снова готовились к строительству. Мы купили 100 пён земли перед школой, и снова начали делать глиняные кирпичи, чтобы построить еще 3 классные комнаты.
Вскоре нас навестил вице-президент компании Care. Когда он увидел, как мы строим дополнительные классные комнаты из глиняных кирпичей, он опять настаивал на том, чтобы я принял его помощь. Его сердце и дружелюбность были выше национальности и расы. Хотя я жил в Чунджу уже почти 3 года, никто никогда не посещал нас с таким сильным желанием поддержать. Хотя он и был иностранцем, но он не колебался, приехать ли к нам издалека и предложить ли существенную помощь.
Когда я думал об этом, то был бесконечно тронут, мне хотелось согласиться и принять его предложение, но я вежливо отказался.
«Я ценю ваше желание помочь и то, что вы приехали из Сеула. И все же, как я уже говорил вам, позвольте нам завершить эту работу самим».
Даже после этих слов, он продолжал настаивать на своем. В конце концов, я не мог больше противостоять его доброте и предложил компромисс.
«Давайте сделаем так. Вы даете нам закончить это здание и, если после этого вы все еще будете хотеть помогать нам, тогда мы попросим вас снабдить нас материалами для строительства животноводческого хозяйства».
Он был рад, что его настойчивость в конечном итоге увенчалась успехом, и он охотно согласился прислать нам все необходимые материалы.
В качестве благодарности за его заботу я решил сам выращивать всех животных, вкладывая в это дело все свое сердце.
Наша работа шла по плану, мы не разрешали другим работать вместо себя, чтобы сэкономить финансы, но работы оказалось чересчур много и, в конце концов, нам пришлось обратиться за помощью со стороны.
Примерно в это время человек по имени Сон добровольно решил нам помогать. Это был молодой человек маленького роста, но довольно сильный и с быстрой реакцией. Я объяснил ему, что не смогу платить ему зарплату и, что мы живем чрезвычайно трудной жизнью. Несмотря на это, он решил остаться с нами.
Я спросил его, согласен ли он делать все, что я попрошу его. Он ответил, что готов делать все что угодно.
«Если я попрошу вас поехать в Кумгамён или в Чунвонгун и обучать там бедных детей, то как вы отнесетесь к этому?» Он ответил: «Я хотел бы. Я приехал сюда, чтобы преодолеть любые трудности, встающие у меня на пути, поэтому я буду стараться работать изо всех сил хоть где».
В этот момент г-н Сун предложил оставить его с нами, так как нам нужен был учитель английского языка. Как говорилось в его резюме, он закончил Университет Корё, и его главная специальность — это английская литература. Он работал в ежедневной газете Дон в качестве кандидата на журналиста в течение 6 месяцев, также в течение года обучал учениц в одной женской средней школе, преподавал какое-то время в Академии Ханиль. Я не мог поверить в его историю, но из-за обстоятельств нашей школы я последовал совету г-на Сун и решил понаблюдать за ним какое-то время.
Первые несколько дней он вел себя исключительно хорошо, он был добрым и приветливым, и нам было исключительно легко ладить с ним. Он сказал, что бросит пить и курить, свои любимые занятия, и будет продолжать упорно работать с нами.
Спустя несколько недель из Сеула приехала одна из его бывших подруг. После этого его отсутствия стали частыми, он ночевал не редко вне школы. Еще он начал общаться с учениками странным образом. Он говорил им: «Когда я был в армии, я работал в одном дивизионе, где меня учили воровать и даже убивать, и если надо, то я с успехом это делаю».
Он часто произносил слова, которые звучали так, как в фильмах с Джеймсом Бондом, и показывал неприятную сторону своей натуры. Я имел предчувствие, что скоро мы с ним расстанемся.
Был понедельник, он вернулся в Академию вместе со своей подругой очень поздно. Я сказал: «Возвращаться так поздно нежелательно». Как только я это сказал, он отреагировал так, как будто никогда и не хотел быть здесь. Я испытал желание отругать его, но сдержал свои эмоции. На следующий день, рано утром он пришел ко мне с упакованным багажом и сказал просто: «Г-н Директор, я уезжаю».
Мне стало жаль его.
«Жаль, что вы вынуждены уехать вот так. Вы — первый, кто покидает школу, поработав со мной, и для меня это болезненно. Наверное, у вас нет денег на транспорт».
«У меня есть немного денег, я получил их из дома».
«Даже если это так, пожалуйста, возьмите это». Я отправил его, дав ему 1000 вон. Позже я пошел в город купить еду для свиней, но почувствовал сильное желание вернуться домой и вернулся раньше. Я тут же заметил, что дверь комода, который должен быть закрыт, открыта. Дурные предчувствия закрались ко мне. Я все тщательно проверил и обнаружил пропажу 6000 вон. Я почувствовал облегчение, так как 10 000 вон оставались на месте. Я знал, что это работа г-на Сон. Я был возмущен его бесчувственным поступком и, хотя я решил не обращать на это внимания, мой гнев не уходил так просто.
Я пошел на автовокзал, чтобы найти его, но его там не было. Я предположил, что он уже уехал и направился к пекарне моей жены. К моему удивлению, г-н Сон спокойно ел пирог и разговаривал с моей женой. Я действительно удивился и не мог сказать ему ни слова несколько мгновений.
Наконец я заговорил: «Г-н Сон, мне жаль говорить это вам, так как вы вот-вот уезжаете, но, пожалуйста, верните деньги, которые вы у нас взяли. Вы должны знать очень хорошо, что это за деньги, они не мои, но это бесценные пожертвования людей, которые ожидают, что мы используем эти деньги ради целей, ради которых мы все неустанно работаем. Вы не должны забирать эти деньги, если не намереваетесь предать свой собственный народ. Пожалуйста, верните их мне».
Сначала он притворялся, что не понимает, о чем речь, но потом, подумав немного, спокойно вытащил деньги из кармана, опустив голову. Когда я повернулся, чтобы уйти, положив деньги в свой карман, он обратился ко мне задыхаясь от слез: «Г-н Директор! Пожалуйста, простите меня. Я обманывал вас насчет того, кто я такой. Я — обманщик, я часто открывал дверцу этого шкафа, чтобы украсть деньги, но не мог этого сделать. И теперь я действительно вор и ненавижу себя за это».
С этими словами он схватил себя за волосы.
«Г-н Сон, пожалуйста, успокойтесь. Вы не должны ненавидеть себя, когда сделаете неверный шаг. Все люди меняются, примите решение стать лучше, и будете гордиться собой. С этого момента я забуду все плохое, что произошло сегодня, и буду вспоминать только все хорошее, что есть в вас».
Я проводил его до автовокзала, но мне было очень тоскливо на душе при мысли, что я потерял одну овцу. Я вспомнил, что г-н Сон говорил мне до своего отправления: «Пожалуйста, держите меня так, чтобы я не мог покинуть вас. Впервые я почувствовал ценность жизни, только крепко держите меня».
Его слова напомнили мне о главном герое романа Виктора Гюго «Прокаженные».
Прочитав о нашей школе в газетах, г-н Сон, возможно захотел стать добровольцем-учителем с намерением украсть все пожертвования, которые мы получили. Однако, его совесть, похоже, все еще хотела жить честно. И я не сумел мотивировать и разбудить его изначальную душу, и глубоко сопереживал ему.
Яркий свет Востока
Когда начался ноябрь, мы еще больше подталкивали себя, чтобы завершить строительство как можно скорее. К счастью, холодная погода наступила не слишком рано, все шло так хорошо, что все постройки были закончены по плану. Мы построили классные комнаты в 110 пён и хлев для животных. С этого момента все, что нам нужно было сделать — это постараться охватить еще большее количество детей.
Итак, 1966 год — год свершений и неимоверных усилий подошел к концу и наступил новый год. С самого первого дня этого года настала пора прощаний. Г-н Юн и г-н Квон, которые были моими руками и ногами в последние три года, разделяя все радости и печали со мной, должны были уехать для выполнения своего воинского долга перед страной.
Теперь эти двое учителей, которые добровольно выдержали все страдания, и готовы были разделить свое сердце с 350 учениками, стояли на игровой площадке на прощальном митинге. 350 учеников прощались со своими учителями, которые так заботились о них. После того как спели школьную песню, слово взял г-н Юн.
«Мои дорогие ученики! Я сейчас покидаю нашу школу, чтобы служить нашей стране. Однако, хотя мое тело уходит, мое сердце и душа никогда не покинут это место и вас. Я благодарю за искреннюю теплоту, которую я испытывал, когда ел обеды, приготовленные вами. Когда доска становилась желтой от мела, порой я чувствовал, что мое изможденное тело вот-вот упадет в обморок. Держа мел перед собой, я поддерживал себя мыслью о ваших теплых сердцах и молился со слезами о вашем будущем. Мои любимые ученики! Небо всегда голубое и солнце никогда не перестает светить. Не забывайте об этом. Так же как и небо не меняет свой цвет на черный, так же и мы всегда должны хранить надежду в сердцах. Так же как и солнце не перестает светить, так же и мы не должны менять решений, принятых однажды, несмотря ни на какие трудности. Даже если бури со снегом сильны и зима холодна, в свой срок солнце оживляет всю вселенную. Вы — сыновья и дочери солнца! Не уставайте! Давайте никогда не падать! Мои любимые ученики! Земля, на которой вы стоите, была отвоевана кровью ваших предков. Давайте не забывать, что на вас лежит историческая ответственность собрать воедино все результаты крови, пролитой за эту страну. Я желаю вам стать героями новой истории, став историческими личностями под руководством нашего директора и других учителей. Я работал здесь 3 года, которые можно считать как длинным, так и коротким периодом времени, однако, я чувствую сожаление, что должен уехать не оставив существенных результатов. Я буду молиться за ваше здоровье и успешную учебу».
С этими словами он заплакал, и многие ученики вместе с ним. Это был действительно трогательный момент.
Когда мы вернулись в учительский офис, г-н Юн крепко схватил меня за руку и сказал: «Г-н директор, мне жаль, что я не смог сделать для вас большего. Пожалуйста, простите меня. Я вернусь более хорошим человеком, пожалуйста, дождитесь этого момента».
«Спасибо, я искренне благодарен вам».
«Г-н Директор, пожалуйста, берегите себя…», — голос г-на Квон дрогнул, так как он давно уже сдерживал свои слезы.
Я обнял их и сказал: «Я буду молиться за ваш успех, и постараюсь выполнить ваш наказ о здоровье учеников».
Когда я проводил этих двух учителей, я почувствовал себя так, как будто бы потерял две руки. Глубокое одиночество охватило меня, как если бы я остался один во всем мире.
Их образы, падающие под тяжестью кирпичей, спящих под мостом в Кванджу, строящих стену и многие другие, один за другим вставали в моем сознании. Не было ни одного уголка в Академии Сонхва, где бы не пролился их пот, не было ни одного кирпича, который не пропитался бы их кровью. Грубая стена была их портретом. Они никогда не сдавались, пытаясь достичь наших изначальных целей, даже когда просили рис. Хотя они ели всего лишь 2 миски супа в день, они продолжали обучать учеников. С пустым желудком они показывали пример жертвенного служения. Они были как мое второе «я», они никогда не исчезнут из моей памяти.
После отъезда этих двух учителей, мне пришлось взять на себя все задачи, которые они выполняли. Я разделил работу на две части: академическое учение и выращивание животных. Я доверил всю ответственность по академическому образованию г-ну Сун, а сам главным образом присматривал за выращиванием скота. Для этого я занял 50 000 вон у Сельскохозяйственной Ассоциации. На эти деньги я купил 6 свиней и 10 хряков, и поселил их по двое в каждой клетке. Вначале меня беспокоил запах навоза, но так как я находился рядом с ними практически целыми днями, то быстро привык к этому. Меня сильно вдохновляло то, что я видел, как быстро они растут.
После того, как мы занялись выращиванием скота, человек по имени Ким Вон Ян, работающий в Комитете по Сельскохозяйственному Управлению, стал часто посещать школу и читать детям лекции о скотоводстве. Маленькие поросята быстро превращались в субстанциальных животных с блестящей маслянистой шерстью.
Когда бы г-н Ким не приезжал, он всегда поражался размеру наших животных, и шутил: «Г-н директор, вы, должно быть, кормите их только женьшенем. Я завидую вам, потому что ваши поросята растут так быстро».
«Ха — Ха… Какой вы шутник! В действительности, эти свиньи являются моей надеждой!»
«Вы вкладываете в них так много усилий, поэтому они и растут так хорошо».
«Конечно, с такой заботой расти для них совершенно естественно! Ха-ха…», — смеялся я непринужденно.
Однако вскоре появилась серьезная проблема. Пока поросята были маленькими, мне не надо было их сильно кормить, но спустя 4 месяца даже мешка зерна в день стало им мало. Чтобы решить эту проблему, я посещал множество ресторанов и просил, чтобы мне отдавали остатки любой еды. Так как в прошлом году две свиньи умерли от холеры из-за испорченной еды, то в этот раз, прежде чем кормить свиней, я тщательно промывал всю еду чистой водой. Также всем хрякам я сделал обрезание и всем свиньям прививки от холеры. Свиньям нравилась еда из остатков ресторанной пищи, они мигом поглощали ее. Время шло быстро, и вскоре наступила зима. И снова я был занят, необходимо было устанавливать систему отопления для свиней, добыть запас еды на зимний сезон. В хлопотах прошел целый год, я стал экспертом в выращивании свиней. Я мог определить любую проблему, которая случалась с свиньями, просто изучая их навоз.
Чистая прибыль от этого фермерства составила 150 000 вон. В это время моя жена все еще продавала хлеб и, совместными усилиями мы, наконец, разрешили все наши финансовые проблемы и начали копить деньги. За этот год свиньи в общем дали приплод в 40 поросят. Я продал 20 хряков. А оставшихся разместил по клеткам вместе с большими свиньями.
В один из своих визитов г-н Ким предложил мне выращивать еще и цыплят. Хотя я считал, что это будет труднее, чем выращивать свиней, тем не менее я последовал его совету. Чтобы содержать множество цыплят в нашем ограниченном пространстве, мне пришлось построить вертикальный курятник. Я выбрал такой тип кур, который годился в пищу. Я заказывал 600 цыплят каждую неделю из птицефермы Чанджу, и получал дополнительные 5 за каждую сотню. Так мы получали дополнительно 30 цыплят бесплатно.
Я постоянно наблюдал за ними, даже провел несколько бессонных ночей. Я тщательно проверял температуру в курятнике и регулярно их кормил. Когда я обнаруживал заболевших цыплят, то сразу отделял их от здоровых. Большинство росло очень хорошо. Через 20 дней я делал всем прививки, чтобы предотвратить заболевания разными инфекциями, а позднее подмешивал им в еду профилактические лекарства. В течение 40 дней, по крайней мере, 90% цыплят достигали веса в шестьсот грамм. Хотя я выращивал цыплят впервые, из-за своей неопытности я потерял всего лишь порядка 30 цыплят.
В результате выращивания свиней и более 10 000 цыплят, за это лето мы заработали 400 000 вон. За два года мы добились замечательных результатов в нашем фермерстве, и смогли около 1миллиона вон положить в банк.
Наши постоянные усилия не остались без вознаграждения, на все эти сбережения мы смогли купить 3500 пён земли в центре города.
Так как обстоятельства нашей школы значительно улучшились, я смог позволить себе давать небольшую заработную плату учителям. Однако ситуация и с учениками тоже изменилась.
В 1963 году, когда мы только начали преподавать в нашей Академии, дети, которые приходили к нам, всегда были академически подготовлены к учебе, но не могли учиться из-за финансовых трудностей. Но с 1967 года третью наших учеников были провалившиеся на вступительном экзамене в другие школы. Они продолжили учиться в нашей школе в качестве альтернативы. В 1968 году уже половина учеников были из провалившихся на вступительных экзаменах, а в 1969 году процент увеличился до двух третьих. В итоге всего 10 учеников были зачислены в нашу школу из-за финансовых проблем.
В результате стало появляться множество проблем, с которыми мы никогда не сталкивались раньше. В прошлом, мои ученики гордились тем, что ходят в Академию Сонхва, теперь мальчишки неохотно прикрепляли школьный знак отличия к своим кепкам, а девочки не хотели прикреплять школьный значок к форме. В прошлом ученики с головой окунались в учебу, вдохновляя друг друга учиться лучше, нынешние же ученики не были заинтересованы учебой, и уделяли больше внимания одежде и своему внешнему виду.
Более того, из 120 зачисленных учеников, к моменту окончания курса, осталось менее 30-ти. Теперь единственная надежда наших учеников и их родителей заключалась в том, чтобы наша школа смогла быть повышена до официального уровня средней школы. Я чувствовал, что изначальная цель обучения бедных детей постепенно утрачивается. Я начал понимать необходимость изменения этого плана. Более того, в соответствии с политикой нашего государства, все школы должны были отменить вступительные экзамены к 1971 году. Всякий, кто хочет учиться, должен был иметь возможность учиться, вне зависимости от своих академических знаний. Мне нужно было пересмотреть мое видение образования общества.
С такими мыслями я решил создать профессиональную школу, которая напрямую была бы связана с потребностями общества. Чунджу — второй город после Тэгу по производству яблок в Корее. Производство яблок контролирует экономику города. Примерно 1000 яблоневых садов находятся в непосредственной близости от города, и более 10 000 людей работают в этой промышленности. Поэтому для развития Чунджу так важно наибольшее производство яблок. Чтобы помочь в этом, я решил инициировать отделение садоводства в своей школе.
Самый существенный элемент для успешной посадки — это правильное удобрение садов.
Выращивание фруктовых деревьев требует большого количества удобрения, особенно навоза, в противовес химическим удобрениям и компосту. Поэтому я решил преподавать также урок животноводства вместе с садоводством, чтобы одно естественным образом дополняло другое.
К несчастью, географическое положение Кореи таково, что птицефермерство редко бывает успешным по сравнению с сельским хозяйством. Единственный способ решить эту проблему — это получать дополнительные корма из Америки. А чтобы это сделать, нам необходимо было что-то экспортировать взамен. Когда я подумал о том, что мы можем экспортировать, то почувствовал, что продукты домашнего производства окажутся самыми лучшими, особенно вязаные вещи.
Так я решил открыть класс по вязанию. У меня есть один сильный пункт в моем характере, который иногда оборачивается недостатком. Когда я составляю план, то стремлюсь тут же его осуществить. Как только я поставил цель построить специализированную школу, так тут же принялся за ее строительство, эта школа будет брать деньги за обучение, но также иметь стипендию и общежития для учеников.
К счастью, конгрессмен Чон Кум был чрезвычайно доволен моим планом и, как обычно, всячески поддерживал меня. Это мне только прибавляло смелости и энергии.
Мне пришлось продать старую Академию, построенную нашим потом, кровью и слезами.
1000 мешков цемента мне дал Конгрессмен Ли, 200 000 вон были вложены друзьями и 40 000 вон я получил в награду от Министра Образования. Имея такое основание, я начал строительство профессиональной средней школы.
Образование необходимо в первую очередь для развития и модернизации общества. Поэтому образование должно брать в расчет существующие обстоятельства слабо развитой Кореи, особенно в области фермерства. Чтобы справиться с этим, нам необходимо прилагать неимоверные усилия, соединенные с творчеством и решимостью, только так можно искоренить бедность, поразившую эту страну.
У меня есть пылкое желание: не умирать до тех пор, пока я не увижу людей нашей страны, живущих достойно, как граждане сильной и процветающей страны. Хотя реальность, казалось бы, не согласна со мной и бросает мне постоянные вызовы, ограничивая мою надежду и остужая мое пылкое сердце, но все равно я не имел права сдаваться.
Даже сейчас я слышал голос, который испытывал меня: «Пак Чон Гу, ты слишком наивен. Откажись от своей нереальной мечты». В такие минуты я вспоминал поговорку: «Там, где есть воля, там есть и путь».
Эта страна выжила, несмотря на многочисленные битвы и иностранные вторжения, благодаря непобедимой искренности и самоотверженности нашего народа, которые невозможно сокрушить. Эта страна никогда не исчезнет. Я, тот человек, который хочет отдать свою жизнь за эту страну. Придет время, и мое сильное желание в отношении этой страны исполнится. Недаром эта страна сохраняла свое чистое родословие на протяжении 4000 лет.
Я вспоминаю бессмертную поэму индийского поэта, который увидел в Корее страну, имеющую славную судьбу:
«Корея, в ранние дни ты была одним из маяков,
Освещающих золотой век Азии!
В тот день, когда Корея вновь зажжет свой огонь,
Засияет яркий свет на Востоке.
Страна, чья душа не знает страха, и чья голова гордо поднята
Страна, чей разум свободен
А мир не разделен на части высокими стенами.
Страна, чей острый ум не потерялся
В песчаном поле рутины и привычек.
Страна, чье бесконечное стремление направлено к совершенству.
Страна, чья душа направляется бесконечными делами и размышлениями.
Такое Небесное Царство свободы,
Мое отечество,
Проснись, проснись!»
Вот Чунджу, город преданности, и суть его не меняется, и свет его маяка никогда не исчезнет. Я могу слышать музыку традиционных корейских инструментов из Башни Тан Кум, под мирное течение реки Хан. Я могу слышать крик, несущийся с горы Кемён, раздающийся над небом и землей. Из города я слышу гром, несущий надежду будущим поколениям, этот гром отзывается эхом высоко в небе.
Звук удара молотом, уборка грязи лопатой и оживленные шаги слышны повсюду. Сильный декабрьский холод замораживает землю, но нам не страшна зима. Мы с решимостью и убежденностью трудимся и днем и ночью. Солнце всегда светит над нами.
Продолжение следует...
