Пак Чон Гу. Солнце, поднимающееся в тени (3)
Путешествие в Сеул
Если и была в чем-то для нас какая-то надежда во время нашего голодания, то была она в том, чтобы научить хотя бы еще чему-либо наших учеников, побудить хотя бы еще одного человека к развитию. Мы хотели помочь детям иметь надежду в своих сердцах и стать бесстрашными людьми, чтобы они стали истинными людьми.
В действительности, мы не могли получить необходимые результаты образования в нашей школе. Не из-за того, что наша программа не соответствовала стандартам, а скорее от того, что я не мог применить свою изначальную программу в полном объеме. Также поистине трагично было то, что школа, созданная чтобы предложить равные права на образование всем, не могла вместить всех желающих учиться.
«Учитель, пожалуйста, смилуйся над этим ребенком. Он провалил вступительный тест, но теперь он не ест и настаивает только на том, чтобы все-таки ходить в вашу школу. Я родитель, и у меня сильное желание дать ему образование, но наша финансовая ситуация не позволяет этого. Когда я вижу, как он плачет и ничего не ест, я не могу этого вытерпеть. Я пришел к вам, так как чувствую, что я как будто бы убиваю своего сына. Учитель! Спасите моего сына и дайте шанс ему поступить в вашу школу».
Некоторые родители, чьи дети провалили тест, обращались к нам таким образом. Это было противоположно поступку той мамы, которая забрала свою дочь посреди урока. Обычно я объяснял таким родителям трудные обстоятельства нашей школы, и отправлял их домой. Когда родители были вместе с детьми, я мог легче уговорить их понять нашу ситуацию. Но бывали случаи, когда дети приходили одни. Не говоря ни слова, они ходили вокруг классной комнаты, заглядывая вовнутрь, а затем возвращались домой. Такие случаи происходили почти каждый день.
«Г-н учитель, пожалуйста, позвольте мне учиться. Что с вами? Почему вы лжете мне? Вы просили меня придти в школу, а сейчас не даете шанса учиться», — мальчик бросал мне вызов. Самое худшее было, когда они пытались унижать меня.
«Академия Сонхва — это помойное ведро».
«Академия Сонхва — это школа нищих».
«В Школе Сонхва все учителя — вруны».
Я обнаруживал надписи на стенах нашей школы. Почему они не ругали меня напрямую, вместо того чтобы писать на стенах? В какой-то мере я заслуживал унижений, так как хотел открыть школу для всех бедных детей, но смог принять только некоторых из них. Поэтому, хотя они и писали все эти оскорбления, у меня не было ни малейшего желания винить их. Наоборот, в определенном смысле я искренне сочувствовал их горю и обиде из-за того, что им отказали в учебе. Однако, я все-таки сожалел о том, что они оскорбляли нашу школу своими каракулями.
Когда бы я ни сталкивался с такой ситуацией, мое желание было построить большую классную комнату, даже если бы ее тоже пришлось строить из глиняных кирпичей. Однако у меня все еще не было денег. Более того, я не мог попросить денег у кого-либо. Я понимал, что именно я тот человек, кто должен заработать больше денег.
Деньги… не воруя и не обманывая, как можно быстро заработать деньги? Чем больше я думал об этом, тем труднее мне было найти выход. Однако я не мог сдаться, если бы я сдался, то не только моя изначальная цель строительства школы не осуществилась бы, но также и моя жизнь потеряла бы смысл в будущем. Поговорка: «Там где воля, там и путь», пришла мне на ум, а вместе с ней и идея.
Я подумал о продаже ежедневных и необходимых вещей в Сеуле во время летних каникул. Если все пойдет хорошо, и мы заработаем достаточно денег, то разве мы не сможем увеличить нашу классную комнату? Однако мне нужна была рабочая сила для осуществления этого проекта. Единственные люди, у кого я мог просить помощи, были учителя и ученики в моей школе. Вопрос был в том, согласятся ли они поддержать меня в этом предприятии.
Сначала я вынес эту идею на одно из наших учительских собраний. К счастью, казалось, что всем понравилось мое предложение, и я почувствовал, что первый шаг успешен. Второй шаг был — узнать мнение учеников. Я попросил выйти вперед тех учеников, кто мог бы работать в Сеуле, для того чтобы заработать деньги для строительства большей школы. Неожиданно, большее количество учеников, чем я даже предполагал, поддержало меня. Я не упоминал о том, что мы будем продавать товары в Сеуле, чувствуя, что еще рано обнародовать мой план.
Так как и учителя и ученики выразили желание сотрудничать со мной, то я чувствовал огромное воодушевление. Я сразу организовал группу для нашей коммерческой деятельности в Сеуле. Руководителями были трое учителей, моя жена и я. Членами команд были 8 парней и 8 девушек, все старше 15 лет. Итак, общее количество было 21. Период сбора средств будет длиться 40 дней и состоится во время летних каникул.
Однако, несмотря на все мое планирование, осуществление проекта было трудным. Появилось много практических дел. Самая насущная проблема была в том — а где найти средства для поездки в Сеул. Чтобы добраться туда, нам надо было 7000 вон, но у нас не было ничего. Мы пытались достать необходимые деньги отовсюду, но смогли найти средства только для четверых человек. Независимо от того, как бы мы ни старались, казалось невозможным достать требуемую сумму для всех.
Время неуклонно летело по направлению к лету. Мое тело горело, но мы не могли поменять дату нашего отъезда. Что же нам делать? Я раздумывал над этим, но не мог найти какого-либо выполнимого решения. Единственная мысль, которая пришла ко мне — это идти пешком. Идти пешком? Это правильно! Хотя это может быть трудным для детей. Давайте попробуем! Нам надо идти пешком! Я решил осуществить этот план. Это было не маленькое расстояние, смогут ли они пройти его? И все-таки нет другого пути. Старая пословица учит нас использовать десны, если у нас нет зубов. Похоже, что если у нас нет денег, то надо идти пешком. Я подумал, что мы сможем осуществить это, даже если это звучит неразумно.
После того как мы договорились о месте в Сеуле, где остановимся на 40 дней (около места Кваннару), я приготовил оборудование для приготовления еды и взял напрокат две палатки. Наконец я собрал всех участников похода в восемь часов вечера. Казалось, что дети просто счастливы, не зная о тех трудностях, которые вскоре им встретятся. В каком-то смысле это было понятно, они никогда не были в Сеуле. Они болтали друг с другом, улыбались и смеялись. Когда я увидел их такими, мое сердце наполнилось болью и я почувствовал себя виноватым, так как воспользовался невинностью и наивностью этих детей. Чем больше я думал об этом, тем мрачнее становились мои мысли.
Я сказал жене: «Дорогая, каждый раз, когда я думаю об этом, я чувствую, что я делаю что-то неправильное, то, что не должен бы делать с этими детьми».
Она мне не ответила. То, что она промолчала, не означало ни «да», ни «нет». Но я смог разглядеть в ней сильный негатив. Я озадачился, как теперь я могу отказаться от этого мероприятия? Я пошел к г-ну Юн.
«Г-н Юн, возможно ли этим детям пешком идти в Сеул? Сколько бы я ни думал об этом, мне представляется это невозможным. Скажите честно, что вы думаете?», — я задал так свой вопрос, как будто бы искал его поддержки.
«Конечно, это будет трудно, но разве мы не живы до сих пор вопреки всем трудностям? Мы должны направить этих детей так, чтобы они добровольно взялись за эту работу, не нужно заставлять их. Тогда они разовьют волю и смелость. Раз мы уже обсудили этот план и согласились с ним, то давайте же осуществлять его на практике. Я уверен, что если мы покажем хороший пример, то все ученики последуют за нами».
«Вы верите в это?»
«Я в этом уверен».
«Ну, тогда давайте делать то, что мы уже начали».
Я почувствовал опору в сильной и надежной руке г-на Юн. Наши сердца стали едиными в одном порыве. В этом единстве я обрел ценный опыт. Я почувствовал вдохновение и даже благоговение, вызванное взаимопониманием.
Все дети были полны надежды и ожиданий, зная, что едут в Сеул. Как будто бы они ехали отдыхать на каникулы. Они чувствовали себя счастливыми сегодня, несмотря на то, что завтра они могут встретиться с трудностями.
Я обратился к ним. Они жужжали как пчелиный рой. Теперь они внезапно сникли, как будто их облили холодной водой. Они ждали, когда я начну говорить. Я медленно открыл рот.
«Все ли вы уверенны, что сможете сделать то, что я попрошу вас».
«Да, сможем», — мгновенно ответили они.
«Неважно что?»
«Да».
«Даже рискуя жизнью?»
Они не ответили на мой вопрос, но я и не ожидал, что они ответят «да».
«Сможете ли вы выполнить мои указания, даже рискуя умереть?», — снова спросил я.
Один ученик ответил: «Если мы умрем, то как мы сможем сделать хоть что-то?»
«Люди умирают один раз, и это имеет смысл, если до смерти успеть сделать нечто фантастическое».
«Разве мы не должны быть более ценными, чем просто превратиться в прах?»
«У тигра после смерти остается шкура, а у человека его имя».
Дети говорили подобные слова. Слезы наполнили мои глаза.
«Дети, то, что мы собираемся делать, это не ради нашей собственной репутации. Если кто-то из вас хочет участвовать в этом деле только ради своего собственного имени, тогда ему лучше отказаться от этой затеи прямо сейчас. Люди должны умирать, сражаясь за праведность. Если же вы хотите делать что-то ради своего имени, то это скорее трусость и нечистоплотность, чем праведность. Мы должны работать только ради чего-то доброго, честного и праведного».
Я сделал паузу и потом продолжил: «То, что мы собираемся делать, начиная с этого момента — трудно. Это может быть одной из самых трудных задач в вашей жизни. Но, все же, если вы хотите бросить себе этот вызов, поднимите руки».
Все высоко подняли руки.
«Хорошо, опустите руки. Что нам предстоит сделать, так это идти пешком в Сеул. 340 ли до Сеула, и мы хотим добраться туда за 24 часа. Те, кто хотят идти, снова поднимите руки».
Все снова подняли руки, выразив сильное удивление.
«Хотите ли вы знать, почему нам следует идти пешком? Не потому, что у нас нет денег на проезд, но чтобы проверить нашу силу воли. Вы думаете, вы сможете сделать это?»
«Мы пойдем, если вы попросите нас».
«Нет, мне нужны такие, кто хочет идти добровольно, даже если я не попрошу об этом. Если вы не уверены, лучше скажите «нет»».
«Да, я пойду».
«Я уверен».
«Я тоже».
«Я тоже пойду».
Все повторили подобные слова.
«Хорошо. Я очень благодарен вам. Завтра, рано утром, мы отправляемся в Сеул пешком. Ложитесь сегодня пораньше спать».
Пока я старался учеников убедить согласиться с моим планом, я весь покраснел от своих собственных ограничений. Несмотря ни на что, они доверяли мне и следовали за мной, как если бы я был их отцом или братом. Видя такое их сердце, я чувствовал большую надежду и видел потенциал для великой победы.
Ученики быстро заснули в беспорядке на полу. Глядя на них, я молился за их здоровье на протяжении всего нашего путешествия. Было немного за полночь, когда нам надо было отправляться.
«Все, вставайте!»
Я разбудил их громким голосом. Хотя они терли свои заспанные глаза, их действия были собранными и быстрыми как у солдат, которым приказали собираться.
«Сейчас мы отправляемся. Перед тем как выйти есть несколько вещей, насчет которых вам необходимо быть внимательными. Послушайте, пожалуйста. Мы должны идти пешком до цели назначения. Если вы откажетесь и захотите вернуться на полпути, то лучше прямо сейчас не идти вообще. Я вас предупреждаю, мы должны будем пройти весь путь до Сеула пешком. Наша цель похода в Сеул — не путешествие само по себе, а приготовить подарок для ваших друзей, которые хотят учиться так же как и вы, поэтому у вас должно быть чувство ответственности и вы должны стараться изо всех сил, чтобы выполнить свою миссию. Если мы потерпим неудачу, то их отчаяние будет нашей виной. Через какие бы трудности не пришлось пройти, мы должны преодолеть их, ради них. Все зависит от вас. Пожалуйста, помните об этом».
«Да, мы понимаем».
Мы раздали каждому человеку по нескольку рисовых шариков. Предполагалось съесть их по одному в городах Камгокмён, Ёнсангун, Ечон, Кёнгидо и Кванджу. Весь багаж должен был поехать вместе с моей женой, которая путешествовала на поезде.
«Если есть вопросы, задавайте их сейчас».
«Г-н директор, что мы будем делать в Сеуле?»
«Я скажу вам об этом в Сеуле».
«Можно будет сесть на автобус, если мои ноги заболят?»
«Нет, нельзя. Когда все остальные идут пешком, как ты сможешь так поступить? Если вы устанете и упадете, то сможете отдохнуть короткое время, но на автобус сесть будет нельзя несмотря ни на что».
«Понятно».
На дороге были организованы группы. Я руководил целой группой учениц, а о мальчиках заботились г-н Юн и г-н Квон.
«Вы должны абсолютно подчиняться указаниям ваших учителей, а иначе можно угодить в беду».
Когда последние указания были розданы, было 15 минут первого ночи. Пришло время отправляться.
«От Чунджу до Камкок 100 ли, от Камкок до Ечон 60 ли, от Ечон до Кванджу 80 ли и 100 ли от Кванджу до Сеула. Общее расстояние 340 ли. Нам предстоит пройти это расстояние за 24 часа. Наша цель назначения — берег реки под мостом Кваннару. Мы должны добраться туда к полночи завтра. Выбирайте наиболее удобный путь для себя. Теперь вперед».
Итак, 25 июля 1964 года 19 юных бизнесменов отправились в Сеул. Чтобы добраться до Сеула до полуночи, требовалось проходить более 15 ли в час. По этой дороге в древности ученики ходили в Сеул, для того чтобы сдавать государственные экзамены. Они несли тяжелые сумки за плечами, большие шляпы и трости. Порой они шли 10 дней, 15 дней и даже целый месяц, отдыхая по пути. Эти маленькие бедные дети 20-го столетия шли, неся крест бедности на своих спинах. А еще они шли пешком, чтобы развивать свою силу воли, стать первопроходцами в своей собственной жизни, и покончить с бедностью.
В кромешной тьме было трудно увидеть даже на 1 дюйм вперед, но 16 детей вместе со своими учителями прорывались сквозь темноту, шагая молча и твердо. Мы не слышали ничего, кроме лая собак, дуновения ветерка и звука наших собственных шагов. Весь мир спал, погруженный в темноту.
«Г-н директор!»
«Да, я здесь. Что?»
«А почему мы не поем маршевую песню в то время пока идем?»
«Маршевую песню?»
«Да».
«Хорошо. А какую песню споем?»
«Как насчет "Песни воссоздания"»?
«Хорошо, давайте споем эту песню вместе».
Чтобы воссоздать исчезнувшие земли отцов,
Мы поднялись с мотыгой за плечами.
Когда мы копаем черную землю,
То собираем все драгоценные камни, золото, серебро
И пять сортов зерна, и все они будут в изобилии.
Чтобы исчезли войны между братьями и сестрами,
И чтобы жили все в мире и уюте,
Мы должны развивать сельское хозяйство
И сделать страну богатой.
Песня воссоздания эхом громко отдавалась далеко-далеко, разбивая темноту. Воздух летней ночи был тихим и спокойным и, казалось, немного вибрировал под нашу песню.
Хотя была ночь, мы нарушили покой ночи, чтобы вызвать рассвет, и шли тропой рассвета, ожидая яркого утреннего солнца.
Обычно петух кричит, чтобы темнота ушла. Пока люди спали, ожидая этого крика, мы спели еще одну песню.
«Теперь давайте споем нашу школьную песню».
«Да, хорошо», — ответили все ученики в один голос.
Избранные солдаты Сонхва,
Призванные новой историей.
Держите факел высоко,
Отодвигая ночь, долгую беспросветную ночь.
И новый рассвет засияет на земле,
На 80 000 ли вокруг.
Поднимите факел Сонхва выше и выше.
И давайте шагать вперед,
Через океан, до краев земли.
Мы рабочие новых дней,
В наших венах кровь кипит.
Мы полны надежды,
И полны мужества и веры.
Луч пяти цветов осветит нам путь,
И от нашего марша и небо и земля загудят.
Поднимите факел Сонхва выше и выше.
И давайте шагать вперед,
Через океан, до краев земли
Школьная песня распространялась до неба, гремя над землей. Я кричал внутри себя: «Эй! Солдаты Сонхва! Кричите так громко, как только можете, пока не лопнут голосовые связки! Наши следы тянутся через мрак нищеты. Сейчас наступает новая история и тьма рассеивается. Мы создаем новую историю потом, кровью и слезами, оставляя горе позади себя».
С больными ногами, но с победой
Наша группа прошла расстояние в 30 ли к 2-10 утра. Это означало, что мы проходили 10 ли каждые 30 минут. Скорость пока была приличной. Если бы нам удавалось с такой скоростью идти всю дорогу, то мы пришли бы вовремя в Сеул. Но постепенно расстояние между мальчишками и девчонками увеличивалось. В 4 утра мы прибыли в Юнвон. Скорость детей снизилась, теперь мы шли со скоростью 10 ли за 40 минут. Это было то, что я предвидел. Мы прибыли в Камкок спустя почти 2 часа.
«Давайте все побежим! Цель — это передние ворота начальной школы Камкок. Давайте бежать до тех пор, пока последний человек не пребудет к цели!». Все побежали. Я не мог найти на небе ни одной звезды, оказалось, что небо все покрыто тучами. В конце концов, пошел сильный дождь. Дождь бил нам в лицо и разбрасывал песок под нашими ногами. Наша одежда промокла за одну минуту. Дождь лил как из ведра. Наша тропинка стала нечеткой от дождя и тумана.
«Ух ты, как это интересно».
«Да, это здорово!»
«Дождь льет с утра!»
Озорные мальчишки бегали, кричали и прыгали, как будто бы хотели, чтобы мокрые девочки обратили на них внимание.
Мои ноги слабели. Я воодушевлял сам себя. Я едва мог различать мокрые волосы ученицы, шедшей впереди меня. Я тряс головой и протирал глаза, но в голове было не ясно. Я, то был в сознании, то отключался от реальности. Я шел позади всех, самым последним.
«Мне нельзя останавливаться. Я должен собраться», — повторял я себе. Однако, как я ни старался, у меня плохо получалось. Когда я шагал, то качался из стороны в сторону. Я кусал губы, но не чувствовал боли, тогда я кусал сильнее, кровь появилась у меня во рту. Я старался идти дальше, но уже потерял контроль над управлением своим телом, мои ноги перестали шагать, я как будто бы плыл по воздуху. Вдруг я почувствовал, что мое тело катится вниз по направлению к скале. После этого я ничего не помню. Сколько прошло времени? Ко мне вернулось сознание, как будто бы я проснулся после сна. Что произошло? Я лежал у обочины дороги. Я внимательно огляделся вокруг, прежде чем начать двигаться. Красное солнце уже стояло высоко в небе.
«Эй, что я тут делаю?»
Я пытался поднять свое тело, но оно не хотело двигаться и все болело. Я едва мог пошевелить шеей. Наконец, я понял, что скатился к основанию скалы высотой 5 метров. Вокруг меня, в радиусе двух метров, было беспорядочно разбросано суши, с такой любовью приготовленное моей женой. Чувство огорчения заполнило меня и мой нос захлюпал. Мои руки были сильно изодраны, и из раны сочилась кровь. Плечи сильно болели. Я умудрился встать и с большим трудом забрался на тропу. Передо мной появилась белая улица. Я чувствовал себя так, как будто нахожусь в этом мире совершенно один. Внутри себя я чувствовал ужасную пустоту. Но больше всего я волновался об учениках, так как никого из них не заметил поблизости. Где они? Как далеко ушли? Может они блуждают где-то и не знают куда идти, так как их руководитель исчез?
Я должен быстро найти их. Я пришел в себя. Я был сердит на себя за то, что оказался в такой ситуации. Хотя я пытался двигаться вперед, но тело плохо меня слушалось, мои опухшие суставы сильно болели. Я чувствовал почти непреодолимое желание упасть снова, но я заставлял себя держаться на ногах. Собрав всю свою силу, я пробовал бежать, и мне даже казалось, что я действительно бегу, но фактически мое тело просто содрогалась и колыхалось.
В этот момент я услышал несколько четких голосов.
«Г-н директор, вы плохой. Вы просили нас прийти учиться, так почему вы не учите нас? Академия Сонхва — ужасная школа, ее учителя — лжецы».
«Г-н директор, пожалуйста, сжальтесь над моим ребенком. С тех пор как он провалился на вступительном экзамене, он не ест и только плачет о том, что хочет учиться, каждый день».
«Да я плохой, я лжец и обманщик».
Всякий раз, когда завистливые глаза детей, смотрящих в окна нашей классной комнаты, встречались с моими глазами, эти дети возвращались домой разочарованными, и обиженными на меня. Теперь все они наблюдали за мной и вопили от недовольства. Их крики раздирали мое сердце, били по ушам, звенели в голове. Но, несмотря на это, мое сердце все еще продолжало биться, а теплая кровь продолжала течь по венам.
Я снова пошевелился. Безостановочный автобус до Сеула промчался мимо меня не остановившись. Но когда я увидел так быстро мчавшийся автобус, я почувствовал прилив сил. Наблюдая за удаляющимся автобусом, я рассмеялся как сумасшедший.
«Ха, ха, ха … езжай быстро, быстрей, еще быстрей!», — кричал я.
После того как пыль за автобусом улеглась, дорога снова ясно показалась перед моими глазами. «Путь! Это слово имеет много значений. Если население этого мира более 5 млрд., то в мире может быть более 5 млрд. путей. Тогда каков мой путь? Иисус говорил, что он есть путь, истина и жизнь. Это был путь любви, он нес крест ради всего человечества. Путь Будды был путь милосердия, который выражался через аскетизм. Тогда каков мой путь? Верить в истинную природу людей и открывать им эту истинность через сердце. Хотя мой народ искренний и чистый, но он беден. Из-за этого у моего народа есть ограничения. Я должен нести крест за свой народ. А чтобы сделать это, я должен жить, я не могу умереть. Я должен принести победу.
Путь победы! Чтобы победить я должен затронуть самые глубинные чувства этих бедных людей. Таким образом, я должен показать им их собственное достоинство. Вот почему я не должен упасть и буду идти без остановки.
Пусть мой путь идет сквозь темноту, в холодной ночи, и пусть дует лютый зимний ветер. Это завывание ветра — не пение смерти, которая радуется последним моментам жизни, это пение жизни, которое растопит замерзшие толщи зимы».
Не знаю как, но я дошел до ворот начальной школы Кам Кок. Уже было 8 утра, но я все еще не мог найти никого из детей. Снова чувство пустоты охватило меня. Я наугад выкрикивал имена своих учеников. И вдруг я услышал, как кто-то позвал меня: «Г-н директор!». Это был Дже Хван Ю, сын директора начальной школы Кам Кок.
Я сказал: «Давно я не видел вас. Как вы поживаете? Вы случайно не видели моих детей?»
Расскажите лучше, что случилось с вами? Вы весь в крови. Г-н директор, пойдемте ко мне домой. Ваши дети ждут там вас».
Он повел меня к себе домой. «Дети, выходите и поприветствуйте своего директора». Услышав голос Дже Хван, все дети вышли. Когда я увидел их лица, слезы заполнили мои глаза.
«Г-н директор!» Среди голосов, которые звучали почти как на похоронах, я узнал голоса г-на Юн и г-на Квон. Как только я увидел их, у меня возникло сильное желание обнять их и заплакать.
«Г-н директор! Что случилось? Вы, кажется, сильно травмированы?»
Они задавали вопросы без перерыва, но я молчал. Жена директора Ю, увидев мое лицо, заботливо сказала: «Хорошо, что все обошлось, все могло бы быть гораздо хуже».
Миссис Ю, извините за такое беспокойство. Мне стыдно поднять голову перед вами».
«Не благодарите. Ни о чем не беспокойтесь, хорошо отдохните, когда вы почувствуете себя лучше, тогда сможете идти дальше».
«Я признателен вам за заботу, но уже скоро нам надо будет идти дальше».
«Нет, вам не нужно идти. Куда вы пойдете в таком состоянии? Дети сказали, что вы идете пешком в Сеул, если это правда, то мы бы хотели вам помочь. Мы дадим вам деньги на дорогу, вы сможете поехать на поезде или на автобусе».
«Нет, спасибо. Мы можем дойти пешком. Мы искренне благодарны за вашу заботу, но я не могу принять ваше предложение. Пожалуйста, не беспокойтесь о нас. Я сказал детям, что мы придем пешком в Сеул, независимо от того, что бы ни произошло. Как я могу нарушить свои собственные обещания? Мы благодарны вам, но позвольте нам идти, как мы это запланировали».
«Г-н директор, я не могу понять, почему вы так упорствуете, несмотря на все трудности. Однако я не буду настаивать и задерживать вас. Идите, когда захотите, только сперва позавтракайте».
Подали завтрак. Нам подали вкусный куриный суп. Мы не могли в достаточной мере оценить их заботу.
Мы отправились в 9 часов утра, намного позднее, чем изначально планировали. Небо окончательно прояснилось и выглядело так, как будто никакого дождя и не было. Солнце высушило всю нашу одежду за короткое время. Все шли тяжело дыша. Спустя короткое время мы поняли, что пасмурная погода для долгого путешествия лучше ясного солнечного дня.
«Дети, старайтесь идти в тени».
Было так жарко, что трудно было идти не только детям, но и мне. У меня болели и руки и ноги, буквально каждый сустав. Я шел ужасно хромая. Время от времени дети жаловались: «Зачем мы идем? Как было бы здорово сесть на автобус. Г-н директор, давайте сядем на автобус». Я с ученицами шел по дороге, проложенной мальчиками, г-ном Юн и г-ном Квон. Мальчишки держались, а девочки ворчали.
«Потерпите еще немного. Разве не говорил я вам с самого начала, что нам необходимо будет вытерпеть все трудности до конца?»
Мы уже были в 140 ли от Чунджу, нам оставалось еще 200 ли до Сеула. Наверное, у девочек не оставалось больше сил, или же они поняли бессмысленность своих воззваний, но в итоге они замолчали и перестали жаловаться. Солнце производило крещение огнем, мы просто обливались потом и казалось, что можем даже окончательно растаять. Жара просто душила нас. Глаза щипало от пота, который ручьями катился с нас. Пот катился по спине, пот катился по ногам, пот катился по ладошкам рук. Моя голова кружилась. Моя, поврежденная с утра рука, снова болела. Лодыжки тоже болели. Я подумал, что, наверное, лучше шагать с закрытыми глазами, что я и сделал.
Скоро перед нами появилась табличка с надписью Ечон. С одной стороны был мост, с другой — начальная школа Ечон. Все ученики закричали, забыв про все трудности.
«Ечон! Смотрите это уже Ечон!»
«Да, это уже Ечон, давайте наберемся мужества, до Сеула уже не так далеко».
Дети радовались и становились более энергичными по мере приближения цели нашего путешествия. Они шли, взявшись за руки. И все же, до Сеула оставалось еще полпути.
В час дня мы прибыли на автовокзал. Мальчишки, которые пришли немного раньше, уже сидели там и ели дыню. Мы все перекусили и, немного отдохнув, отправились дальше.
Дети развеселились, они пели песни, бегали и скакали по дороге. Я понял, что дети не мучаются чувствами вины, в каких бы условиях ни находились. В этом заключается их чистота и невинность. От них я узнал, что такое истинные смирение и смелость. У детей есть чему поучиться взрослым.
Мы опять начали петь.
«Это горы и ручьи Кореи,
Чьи вершины высокие, а вода чистая.
Улыбающиеся цветы на зеленых холмах танцуют,
Чистая вода течет через лес,
И пение птиц распространяется повсюду,
Моя любовь, корейские горы и ручьи!»
Теперь оставшееся расстояние до Сеула, казалось, их не беспокоило. Дети больше не спрашивали об этом. Они просто наслаждались пением. Тем временем мы прошли начальную школу Янчун и взобрались на высокий холм. Затем чей-то голос позвал меня: «Г-н директор!». Кум Бок сидела на земле и плакала.
«Что с тобой?»
«У меня ноготь оторвался от пальца ноги».
Это было правдой, когда я снял ее башмак, то увидел, что ноготь большого пальца совершенно отделился.
«Г-н директор, я вывихнул лодыжку», — это сказал Хён Но, он тоже сидел на земле. Потом все, как будто сговорились, и уселись на землю. Я не мог позволить Кум Бок и Хён Но идти дальше, и решил нести их на спине, по очереди. Я велел другим детям продолжать идти, а сам сначала понес Кум Бок, пройдя с ней примерно 10 минут, я оставил ее, и вернулся за Хён Но. Потом я отнес его дальше, чем Кум Бок. Потом еще Су Джа сказала, что никак не может идти дальше. Мне пришлось нести и ее. Так я переносил их по очереди, выкладываясь по полной. Они засыпали сразу же, как только устраивались у меня на спине. Хотя я им и сочувствовал, но не мог удержаться от смеха. Так мы добрались до Кванджу. Было уже 7 часов вечера и до Сеула оставалось менее 100 ли.
Я подумал, что невозможно таким образом продолжать путь, все это неизбежно закончится изнеможением детей или новыми травмами. Если что-то пойдет действительно не так, то все наши труды окажутся напрасными. В конце концов, я решил посадить девочек на автобус. Я остался один, но почувствовал облегчение от того, что больше не нужно беспокоиться о них. Однако я также чувствовал печаль и пустоту.
Среди девочек только Сак Ре успевала за мальчиками. Я хотел знать, как далеко они ушли вперед, и хотел увидеть их как можно скорее. Я побежал. После того как я миновал несколько гор, начало смеркаться. Я предположил, что пробежал уже 10 км. Я поднялся на мост и увидел, что кто-то лежит в поле. Он спал и храпел так, как будто бы спит у себя дома.
«Г-н Юн! Г-н Юн!»
После того, как я тряс его какое-то время, он медленно открыл глаза и встал, потирая их. Смущенный, он неуклюже улыбнулся мне.
«Г-н Юн, пойдемте быстрее».
«Кажется, я уснул».
«Совсем нет, вы просто храпели с закрытыми глазами».
«Да-да, наверное, так и было».
Мы побежали, держась за руки. Непонятно, сколько мы пробежали, но в том месте, где стоял знак — 25 км до Сеула, мы обнаружили спящими г-на Квона и Юн Чула. Юн Чуль все еще держал в руке кусок дыни. Мы их разбудили и после некоторых усилий они тоже встали, протирая глаза. Г-н Квон спросил: «Где мы? Это уже Сеул?» А Юн Чуль закричал: «Где моя дыня?» Когда он понял, что она все еще в его руке, то он откусил немного и застенчиво улыбнулся.
Мы ускорили шаг, пройдя некоторое время мы вышли на асфальтированную дорогу.
«Ух ты! Отсюда идет хорошая дорога, осталось пройти совсем немного».
Часы показывали 9-50 вечера. После всего проделанного пути, идти по асфальтированной дороге нам казалось, как будто бы идти по ковру. Нам очень хотелось сесть где-нибудь и поспать немного. До Сеула оставалось всего 14 км. Хотя наши ноги опухли и сильно болели от долгого путешествия, мы шли гораздо быстрее, чем раньше.
Г-н Квон начал пританцовывать и петь. Прохожие с любопытством смотрели на нас, им было интересно, почему мы танцуем на дороге и поем. Вскоре нам открылось прекрасное зрелище из миллионов огней. Мы даже встали в нерешительности и восклицали от удивления.
«Это Сеул! Как здорово».
«Мы наконец-то спасены».
«Это правда Сеул?»
Мы все были переполнены радостью, я просто задохнулся от чувств.
«Г-н Квон, г-н Юн! Теперь я окончательно осознал ту внутреннюю силу, которая есть в нас. Смотрите, это Сеул. Мы добрались для него. Не стоит бояться, если у нас есть убежденность и уверенность в том, что мы делаем. Никакие трудности и беды не страшны тем, кто имеет убежденность и веру. Наши ученики великолепны, я воистину горжусь ими. Они смогли пройти 340 ли! Г-н Юн, г-н Квон, я глубоко благодарен вам».
Ровно в полночь мы пришли на место назначения, под мост Кваннару. Мы все кричали и обнимались от радости.
340 ли — это и далеко и близко, все зависит от точки зрения человека. Если пользоваться удобствами цивилизации, то это расстояние можно преодолеть за один час. Можно назвать нас глупцами, в том смысле, что мы не используем достижения нашей цивилизации. Но с другой стороны, плодами этой глупости становится открытие необъятного потенциала человека. Мы чувствовали и ценили огромную ценность человеческой жизни с ее необъятными возможностями.
Торговля в Сеуле
Мы решили поставить палатки в двухстах метрах от северной стороны моста Кваннару. Дети действовали очень быстро и слаженно. Закончив ставить палатки, мы уложили свои изможденные тела. Мы были подобны морской капусте, разбросанной на берегу реки. Когда я встал, солнце уже высоко поднялось. Я не увидел ни одного ученика рядом со мной. Я вышел из палатки и огляделся вокруг. Они играли в волейбол.
«Разве они не устали?»
«Они сказали, что игра поможет им снять утомление».
Об этом сообщила мне моя жена. Я так гордился ими, а также немного завидовал им. После обеда мы организовали команды по сбору средств. Я распределил альбомы с вырезками и фотографиями нашей Академии Сонхва, которые мы с учителями подготовили заранее. Один альбом на двоих. Потом раздал карандаши и мыло командам. Дети смотрели на меня с любопытством.
«Мы вчера прошли большое расстояние. И я горжусь вами и хвалю ваш сильный дух. Однако отныне нам придется столкнуться с еще большими трудностями, мы будем продавать карандаши и мыло. Наша цель — заработать 100 000 вон, если каждый из нас будет зарабатывать 500 вон в день, то мы выполним свою цель. Если мы сможем это сделать, то мы сможем построить большую школу. И многие ваши друзья смогут учиться, хотя не могли это сделать до сих пор. Однако, если мы не сможем выполнить эту цель, то нам снова придется страдать. Поэтому укрепите ваш дух. Мы должны добиться нашей цели, несмотря ни на какие обстоятельства. Вскоре вам предстоит влиться в жизнь общества. И у вас сейчас есть хороший шанс узнать это общество, то чем оно живет. И если вы испытали жизнь крови, пота и слез, то вы должны стать теми, кто построит лучшее общество, где вашим потомкам не придется страдать так же, как страдаете вы. Вы должны постараться стать такими людьми, которые будут любить свою страну, свой народ, своих соседей сильно и горячо. Сейчас вы стоите как бы перед тайфуном, но с помощью нашей силы воли, мы сможем превратить ураганный ветер в мягкий бриз. Будут трудности, которых вы возможно не ожидали. Но с помощью терпения мы сможем преодолеть их. Прекрасная, дикая, красная роза расцветает посреди каменистого грунта. Такая красивая роза появляется только в таких грубых условиях. То же самое касается и нас, мы должны вытерпеть и победить любые обстоятельства. Вы несете тяжелый груз на своих плечах, но я хочу, чтобы вы работали еще усерднее, с гордостью и чувством долга».
Сказав все это, я посоветовал им быть дружелюбными и вежливыми, куда бы они ни шли. Потом все разошлись по своим территориям. Я пошел на свою территорию в Чонно и вышел из автобуса на Пятой Авеню. Там было много зданий: офисы, рестораны, больницы и многие другие. Сначала я заколебался, куда же мне идти. Но, наконец, я набрался решимости и вошел в первый попавшийся магазин.
«Извините».
«Да, пожалуйста, заходите».
Продавец, лет сорока, принял меня очень радушно думая, что я покупатель.
«Вообще-то я пришел просить вас об одолжении». Я поклонился ему.
«Что случилось?»
Хозяин магазина был очень добрым, я обрел уверенность и объяснил цель своего прихода к нему, показывая свой альбом. Казалось, вначале он скептично отнесся к моим словам, но посмотрев альбом с вырезками, он выбрал кусок мыла и заплатил мне 100 вон. Он сказал: «Вы так усердно трудитесь. Если бы я мог, то купил бы у вас все, что есть, но я просто не могу этого сделать. Мне не надо сдачи. Причина, почему я беру у вас это мыло, в том, что я думаю, вы расстроитесь, если я ничего не возьму».
«Спасибо вам огромное, даже не знаю как выразить вам свою благодарность».
«Не стоит благодарности, я сожалею, что не могу помочь вам еще больше. Желаю вам удачи».
«До свидания».
Он провожал меня взглядом, даже после того как я уже вышел из магазина. Мое лицо пылало, а сердце трепетало, как у студента перед вступительным экзаменом.
«Пожалуйста, входите».
Когда я открыл дверь, я увидел 4 стола. Двое мужчин и одна женщина сидели за ними, женщина, похоже, была бухгалтером. Вращающееся кресло, принадлежавшее, наверное, президенту компании, оставалось свободным. Я подошел к мужчине, ближе всего сидящему ко входу.
«Извините, что прерываю вашу работу. Я живу в Чунджу и бесплатно преподаю в средней школе. Однако у нас не хватает классных комнат, и я собираю средства посредством продажи этих карандашей и мыла, чтобы построить еще. Даже если вам в данный момент не нужны карандаши и мыло, я надеюсь, что вы поможете мне ради детей, которые не могут учиться из-за бедности. Я был бы глубоко признателен вам».
Я обращался к нему, показывая свой альбом, он встал из-за стола, как будто не желая, чтобы я его беспокоил. Другой мужчина чувствовал, похоже, то же самое, но женщина достала из стола 10 вон и отдала их мне. Я взял деньги, поблагодарил их и, попрощавшись, вышел. Когда я спускался по лестнице, то услышал смех в этом офисе, я точно знал, что они смеются надо мной. Я пробормотал себе: «Я должен вытерпеть все это, я просто должен»
Посетив много разных мест к позднему вечеру, я смог собрать 560 вон, из них примерно 400 вон были чистой прибылью. Я хотел сразу пойти к палаткам и посмотреть как дела у детей, но сначала зашел на рынок и купил рыбы и овощей на 500 вон, для позднего ужина и завтрашнего завтрака. Все дети были в сборе и ждали меня.
«О, г-н директор вернулся!» Улыбки детей стали еще шире, когда они увидели мои пакеты с едой. Они бросились помогать мне.
Приглаживая волосы, я спросил их: «Ну, как вы? Было трудно, да?»
«Совсем нет, я продала все за 3 часа и сделала 1000 вон», — крикнула Сак Ре, отдавая мне заработанные деньги.
«Ты хорошо поработала. А остальные, как у вас дела? Было трудно?»
«Это было совсем не трудно», — ответил г-н Квон.
«Ни у кого не возникло никаких проблем».
«Фактически нет».
Я очень успокоился, услышав это, и принялся уже за ужин, когда заметил, что Бок плачет в углу.
«Бок, почему ты плачешь?»
Тогда он завыл еще сильнее. Все дети вдруг затихли и смотрели то на него, то на меня.
«В чем дело Бок? Скажи мне», — я подошел к нему.
«Я не смог нисколько заработать денег… И…»
«И?»
«Меня побили!»
«Тебя побили?»
«Да…»
«Ты сделал что-то плохое?»
«Нет, ничего подобного. Я был на Ойл Чи Ро. Я зашел в офис, там было около 20 столов. Я намеревался поговорить с каждым человеком. Сначала я обратился к человеку, который сидел у двери. Он сказал, что мне нужно обратиться к человеку, сидящему за самым большим столом, что я и сделал. Я объяснил ему цель своих продаж и показал альбом. Этот человек предложил мне вернуться к первому человеку, с кем я общался. Я последовал его указанию. Тогда этот первый человек разъярился и начал орать на меня: «Ты — отродье, убирайся отсюда! Ты крадешь мою удачу». Я очень испугался, у меня был какой-то шок и я не смог сразу уйти, поэтому я колебался. В этот момент подошел еще один человек и отвел меня в угол, таща за рукав».
«Что случилось после этого. Не плачь. Скажи мне».
«Он вытащил мою ученическую карточку с именем и сказал, что я не ученик, после этого он ударил меня по щеке и, держа за шею, толкнул к выходу, после этого он вышвырнул меня на улицу и прокричал: «Убирайся с глаз!». Когда я встал с асфальта, у меня шла кровь из носа и в ушах звенело. Я был очень зол и мне хотелось закидать его камнями, но я сдержался. Я не сделал ничего плохого. Моя единственная ошибка была, что я не ушел оттуда сразу».
«Бок, потерпи. Ты ничего плохого не сделал. Но с завтрашнего дня, если кто-то будет не рад, что ты пришел, не настаивай, просто сразу уходи. Это не проявление трусости. Только то, что отдается нам с желанием, достойно того, чтобы мы приняли это. Пока ты будешь помнить теплоту людей и будешь стараться отдавать им больше, чем получаешь, ты никогда не будешь в долгу ни перед кем. Ты понимаешь?»
«Да!», — ответил Бок тихим голосом.
«Бок, то, что тебя побили — это равносильно тому, как если бы побили всех учителей и всех учеников. Не слишком огорчайся и не теряй уверенность в себе. Теперь давайте ужинать».
Моя жена еще какое-то время утешала его, гладя по голове. После ужина дети дискутировали. Моя жена участвовала в дискуссии, одновременно вымывая посуду. Г-н Юн читал при свете лампы, а г-н Квон погрузился в размышления.
Я вышел из палатки и пошел на берег реки. Так как был ветер, крупинки песка кружились и река рябила. Уже были сумерки, то тут, то там слышалось пение мужчин и женщин, катавшихся на лодках. Одна женщина в лодке вдруг разразилась громким смехом, и он эхом прошел по всей реке. Я лег на песок и вытянулся. Я смотрел на светящиеся фары машин, проезжавших по мосту, и тихо декламировал стихотворение Ко Вол:
«Одинокий старый вечер,
Растаявший и превратившийся в слабый туман,
Приходит ко мне,
Словно водный ручей
Обнимая мое тело
Тонкими руками, похожими на камыши.
Как таинственно!
Глубоко опустившись на дно моего сердца
Еле издавая болезненный вздох
Старые, земные мысли,
Проплывают в моей голове.
В такое время я сижу, придерживая колени
На тихом песчаном холме.
А ветер, который касается листьев,
Раздувает один за одним
Мои грубые волосы.
Под восточным небом,
Которое рисует огромный полукруг,
Мимо меня проплывает утренняя звезда
Она всегда одинока,
Когда бы я ни смотрел на нее.
Эта утренняя звезда, пробудившись ото сна,
Дрожит, как моя замерзшая щека,
И посылает мне улыбку серебристого цвета.
Далекая звезда, на что ты смотришь?
На океан, колышущийся голубизной?
Если это так, то вероятно в океане есть острова,
И на этих островах растут красивые деревья.
Я не могу забыть эту далекую, острую тоску.
Даже подхваченный плывущими облаками,
Я продолжаю идти.
Но что мне делать, если я не смогу больше идти?
Смогу ли я увидеть свою старую любовь?
Ту, о ком я тоскую, мою милую любовь.
Если я набреду на твою дверь,
Пусть моя душа встрепенется, как в юности,
И примет ванну бесконечного спокойствия.
На этой горе
Слабо звучат колокола Святой Марии,
Вздыхая по мере приближения ночи».
На следующее утро я сосчитал деньги, которые нам удалось заработать в первый день. Это была неожиданно большая сумма в 6000 вон. Если мы будем так же продолжать, то мы сможем выполнить нашу цель. Когда я подумал об этом, я почувствовал больше сил, чем в первый день. Бок, который так сильно плакал вчера, казалось, тоже чувствует себя лучше.
«Хотя меня и ударили в первый день, посмотрим, что будет сегодня. Я уверен, что сделаю все лучше!», — он твердо заявлял об этом.
С намерением посетить каждое заведение и не пропустить ни одного, я отправился в центр города. Если заходить в каждую дверь, то я посещу примерно 50 различных заведений. Возможно, половина отвергнет меня, но вторая половина что-нибудь купит. Я старался не нервничать. И все же полного спокойствия не было, я был озабочен выполнением цели. Более того, посещая все новые и новые места, я понимал, что жизнь совсем не простая штука. Я чувствовал, что Сеул как огромный океан, в котором много разнообразной рыбы. Большие рыбы питаются маленькими. Какой же рыбой буду я? Акулой или маленькой креветкой? Может, я буду килькой, пугающейся брызг воды? Я шел думая, с какой рыбой я мог бы сравниться. Обычно много разнообразной рыбы собирается там, где встречаются теплое и холодное течения.
В Сеуле я чувствовал себя, как если бы стоял на поле битвы, где люди борются друг с другом за выживание.
Тот факт, что я все еще жив, мог быть результатом моего смирения. Позже я отчетливо почувствовал, что меняюсь, как камень с острыми углами, отшлифовывающийся под действием волн и ветра.
Неважно, насколько сильными могут быть волны и ветер, им не под силу превратить белый камень в черный. Поэтому неважно и то, насколько сложной может быть моя жизнь, я могу сохранять светлую улыбку на лице и продолжать петь песни. И хотя это кажется и незначительным, я верю, что имею силу победить несправедливость и темноту в самые горькие периоды жизни.
В этот день я был достаточно удачлив и сделал 2500 вон. Мои карманы были набиты. Бок тоже сделал 1700 вон в паре с Юн Чуль. К ужину у нас был зверский аппетит. После ужина все ученики пошли к реке с г-ном Квон и г-ном Юн. Мальчики боролись друг с другом, а девочки хором пели песню: «Весна в родном городе».
Моя жена наблюдала, как играют дети, и вдруг повернулась ко мне, и сказала: «Луна такая яркая!»
«Да».
Луна отражалась на поверхности текущей воды и сверкала, как очаровательный свет, идущий от многочисленных граней брильянта.
«Моя дорогая, ты никогда не жила такой великолепной жизнью, как эта сияющая луна, потому что вышла замуж за такого человека как я», — сказал я ей.
«Сегодня жить надеждой и мечтой, которая станет реальностью завтра — это уже великолепно», — жена отвечала мне с улыбкой. Ее нежный голос давал мне заряд бодрости, я чувствовал себя как ребенок рядом с теплой и любящей матерью.
«Цветы бальзама, цветы абрикоса и маленькие азалии…», — песня учениц разливалась тихо в гармонии с журчанием воды. Река текла как в легенде, луна был как с картинки.
Бизнес шел хорошо и на третий и на четвертый день. На восьмой день я зашел в офис по оптовым продажам, находящийся недалеко от рынка Малидон.
«Извините меня!»
Хотя там были люди, никто не обратил на меня внимание. В этом маленьком офисе было 5 столов и множество армейских грамот, висевших по стенам. Казалось, что офис как-то связан с армией. Мужчина, сидевший в президентском кресле, напоминал мне актера Юла Бреннера, потому что он был лыс и имел большие глаза навыкате.
«Извините, вы не возражаете уделить мне немного времени, чтобы посмотреть вот это?»
Я показал ему свой альбом с вырезками и объяснил ситуацию нашей школы. Но, этот человек, не колеблясь ни секунды, грубо отказал мне в помощи.
«Эй ты, убирайся отсюда, не хочу, чтобы меня беспокоили такие как ты».
Он оттолкнул мой журнал, и сказал: «Что, ты еще здесь? Я же сказал тебе уходить. Эй, выгоните этого парня отсюда немедленно».
Я не двигался.
«Ты не уходишь? Ты что не знаешь, что это незаконно вот так приходить в офис? Убирайся отсюда, пока я прошу тебя вежливо».
Я повернулся. Мои ноги тряслись. В глазах потемнело. Что со мной? Я почувствовал головокружение и такое состояние, что вот-вот упаду. Я чувствовал, что задыхаюсь. Сколько я так шел, не знаю. Бесчисленные машины мчались мимо, казалось в полном хаосе. Знойный удушающий воздух вместе с пылью забивали мне глаза и легкие.
«Солнце, светящее на меня, ты что, пытаешься меня убить?». Я шел и бормотал что-то сам себе. Я вспомнил произведение «Странник», написанное Альбертом Камусом, там была история о человеке, который совершил убийство по причине сильного навязчивого солнечного света.
Я медленно закрыл глаза. Давно я уже не использовал метод отключения от реальности. Как и в период ранней юности, сильная ненависть к жизни смела меня, самообвинения поглотили меня, толкая в бездонную яму.
«Боже Мой, Боже Мой, почему ты оставил меня», — кричал Иисус, держась за Бога до самого последнего момента своей жизни.
Точно так же, призывая имя Бога, много раз я уходил от искушения покончить жизнь самоубийством. Единственный способ, как я мог преодолеть самообвинения, это снова вернуться к любви. Если я смогу вернуться к любви, то смогу преодолеть смерть.
Я шел, не зная, в каком направлении двигаюсь.
«Здравствуйте, учитель!»
Женский голос прозвучал в моих ушах, но я продолжал идти не оборачиваясь, думая, что вряд ли кто-то мог обратиться ко мне.
«Здравствуйте, учитель, который приехал из Чунджу». Со словами «Чунджу» я окончательно остановился и повернулся удивленно. Я был в шоке, это была девушка из того офиса, из которого меня только что выгнали.
«Учитель, пожалуйста, простите меня!» Девушка подошла ближе ко мне и поклонилась, извиняясь.
«Вы не сделали ничего плохого»
«Учитель!».
«Что?»
«В действительности я тоже студентка и сама себя обеспечиваю».
«Вы обеспечиваете сами себя?»
«Да. И поэтому хорошо понимаю те чувства, которые вы испытываете, пережив такое унижение. Я так огорчилась, как будто сама побывала на вашем месте».
«Ну, не переживайте, ничего серьезного».
Девушка открыла кошелек и, взяв белый конверт из него, сказала: «Учитель, вот немного денег, но я хотела бы отдать их вам, ради учеников, которые пытаются учиться в таких непростых обстоятельствах. Пожалуйста, примите их!»
«О нет, я не могу!», — сказал я, покачав головой: «Я вполне могу понять ваше желание и глубоко благодарен за это. Но я не могу принять. Уже просто услышав то, что вы сказали, для меня все равно, как если бы я уже принял ваше пожертвование».
Я положил конверт, который она мне дала, обратно ей в карман.
«Нет, я так не хочу. Вы должны принять это. Тогда я смогу стать счастливой».
Она быстро всучила мне этот конверт и убежала прочь. Я был глубоко тронут. Мне было бесконечно стыдно за себя, за свои стенания по поводу минутного унижения.
Я пошел на автобус, чтобы поехать в Чунходон. По дороге я пересек площадь железнодорожного вокзала, там было много старшеклассников. Наверное, у них были дополнительные уроки или какие-то мероприятия, даже во время уроков. Я начал вспоминать свои школьные дни в средней школе. Окна в моей школе были выбиты во время бомбардировки в ходе Корейской Войны. Океанический снежный ветер дул прямо в наши окна. Цементный пол был таким холодным, что на нем было больно сидеть. Я дул на свои руки и потирал ноги друг о друга, чтобы немного согреться. Но, несмотря на это, моим худшим врагом был сон. Несмотря на холод я постоянно чувствовал сонливость. Я широко открывал глаза, чтобы хорошо слушать учителя, но мои веки медленно опускались во время урока, и я ничего не мог воспринять. Наконец я просыпался, когда звенел звонок. Но когда начинался следующий урок, я снова засыпал, как будто бы учитель пел колыбельные.
Я всегда уставал после работы и учебы в двух разных школах. Расстояние между моей дневной школой, в которой я работал, и вечерней школой было четыре километра. Я бежал на свой вечерний урок, после того как закрывал все кабинеты учителей, которые отправлялись по домам. И я всегда опаздывал на свои вечерние уроки.
Самое болезненное время для меня было во время сдачи тестов. Неважно, как быстро я бежал в свою вечернюю школу, я все равно опаздывал на свой первый тест. Тогда я падал на колени и громко кричал, стуча по полу кулаком.
Я старался изо всех сил прогнать свою сонливость, но у меня ничего не получалось. Наконец я принес с собой в школу нож, чтобы воткнуть его в свое тело, если вдруг засну. Несмотря на это я все равно уснул. Я рассердился на себя и воткнул нож в свое бедро, наказывая себя за свою сонливость. Кровь полилась на пол и я стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Мою сонливость сняло как рукой. Четыре часа уроков пролетали незаметно.
После школы я бежал домой. Моя мама всегда встречала меня так, как будто бы не видела несколько лет.
«Чон Гу, ты вернулся. На улице холодно, садись сюда, здесь потеплее». Мама вытаскивала из под одеяла миску риса, которую держала в нижней части комнаты, там, где теплый пол, и давала ее мне вместе с густым соевым бульоном, который подогревался на плите. После этого она продолжала шитье, так как это было единственным нашим источником дохода. После ужина я читал истории о Чан Хан Мон, сидя рядом с мамой, пока она шила.
«Сын, ты должно быть устал, иди ложись спать. Ничего если я послушаю эту историю позже».
«Нет, мама, тебе надо послушать сейчас. Вчера мы остановились на том моменте, когда Сун Е Шим ударил по щеке Су Ил Ли. И я продолжу с этого момента».
Я читал книгу, обозначая разных героев разными голосами. Сначала я был Сун Е Шим, потом Су Ил Ли. Мама смеялась и время от времени подносила платочек к глазам. Вдохновленный этим, я повышал голос. Иногда она прекращала шить и внимательно слушала, она курила сигареты, которые делала из окурков учителей, которые я собирал в школе. Иногда она перебивала меня и начинала вслух беспокоиться о моем старшем брате.
«Боже мой, как тяжело должно быть твоему старшему брату работать в такой холодный день».
Моя мать, жившая без мужа, очень любила своих двух сыновей. Казалось, будто бы она была единственным человеком, у которого были дети. В реальности же мы были не просто ее детьми, но также и ее защитниками. Хотя я знал, что все родители любят своих детей, но мне всегда казалось, что та любовь, которую мама испытывала по отношению к нам, была редкостью.
Автобус прибыл на Кванчан, пока я предавался воспоминаниям. Я вышел из автобуса вместе с другими пассажирами. Вдали я увидел наши палатки, стоящие под мостом Кванчан. Моя жена была снаружи и готовила обед. Я подумал о ней, она снова была беременна. Однако больше я беспокоился о сыне, которого мы оставили дома. И хотя ему еще не было года и его следовало еще кормить грудью, нам пришлось оставить его с женщиной, жившей по соседству. Моя жена не завтракала в этот день, потому что ей приснился сон, что наш сын заболел.
Я спрашивал себя: «Что я могу предложить ей и своему сыну, которые находятся в зависимом положении от меня? Я не заслуживаю права быть мужем для нее, и права быть отцом для него».
Я шел медленно, погрузившись в размышления о том, как все-таки это трудно жить ради других, жертвуя собой и теми, кого любишь.
10 дней прошло с тех пор, как мы приехали в Сеул. Вначале наш суммарный доход доходил до 8000-10 000 вон за день, но потом, возможно мы посетили большинство мест, и наш доход сократился до 3000 вон. В общем, мы сделали 80 000 вон. Если бы смогли сделать еще 20 000 вон, то мы достигли бы цели. Однако это было трудно, половина детей лежало в палатке с болями в животе. Я был сильно озабочен этим.
«Дорогой, не позволяй детям оставаться в палатках, выйдите на берег и поиграйте там сегодня», — предложила мне жена. Ее лицо потемнело от беспокойства.
«Да, это хорошая идея», — согласились г-н Юн и г-н Квон.
«Хорошо, давайте так и сделаем. Мы можем поплавать в реке и просто полежать на горячем песке».
Мы вышли к берегу реки, мальчишки разделись и попрыгали в воду. Их визг и смех заставил меня снова обрести надежду.
«Эти дети притворялись, что больны», — крикнул я с радостью, и жена согласилась со мной с улыбкой. Но в действительности, это не была мнимая болезнь. Они устали. Как им не заболеть, если они не имели возможности нормально питаться и нормально спать? Насколько здорово, что они хотя бы так задорно и весело играют друг с другом.
Наконец наступил день нашего отправления в Чунджу. Мы отправили весь наш багаж почтой и сели в поезд-экспресс среднего класса. Мы отправились в пять вечера с Сеульского железнодорожного вокзала. Все пели, раздувая свои легкие так, как будто были победоносными генералами.
Раз, два, три, четыре…
«Давайте шагать огромными шагами
К тому месту, где высокие горы и чистая вода.
Когда белые облака плывут по дороге
А птицы в лесу поют с наслаждением
Давайте пойдем в сад надежды все вместе.
Это место наполненное свободой, миром и надеждой.
Тра-ля-ля, Тра-ля-ля, наши веселые души,
Тра-ля-ля, тра-ля-ля, тра-ля-ля».
«Г-н директор, сегодня такой хороший день», — сказал с улыбкой г-н Юн.
«Да, кажется как будто бы только вчера нам надо было пройти 340 ли, а сейчас мы возвращаемся домой, заработав 100 000 вон. Я понял еще раз, что нет ничего невозможного для тех, кто старается изо всех сил!»
Рисовые растения были на уровне наших лодыжек, когда мы уходили в Сеул, теперь они доставали нам до колен. За смехом мы и не заметили, как поезд привез нас в Чунджу.
«Ну вот и Чунджу!»
«Это просто здорово!»
«Чунджу, как ты поживал без нас?»
Дети кричали, выглядывая в окна, вставали со своих мест и пускались в пляс.
Продолжение следует...
